- Ласточкина! – крик Афанасьева отвлек меня от девы. – Иди сюда… знакомься, это Марк Иванович.

Мэр неловко поклонился и пробормотал, что счастлив меня видеть. Вот прямо с утра к этой встрече готовился.

Для того и бигуди.

- Он у нас тут за главного, и ежели что, то к нему иди…

Мэр подавил вздох. И во взгляде его мелькнула надежда, что «ежели чего» не случится. Я тоже ответила что-то этакое, согласно моменту.

- Туточки переночуешь. А завтра тебя и проводят.

- А…

Что-то мысль оставаться одной в доме мэра мне не понравилось. То есть, не одной, а с мэром, он-то из своего дома никуда не денется.

- Может, лучше в гостиницу? – предложила я робко. – Раз уж так…

- Занято все, - теперь мэр вздоха удержать не сумел. – Невест понаехало… маменьки опять же.

- Я и забыл! – Афанасьев хлопнул себя по лбу. – Тут же ж… точно! Как из головы вылетело…

- Две недели еще продержаться.

- А чьи маменьки? – поинтересовалась я.

- Невестины. Маменьки, папеньки, тетки двоюродные и троюродные… да и просто туристы. Они это дело очень жалуют.

Какое?

Я поглядела на Афанасьева, ожидая пояснений.

- Княжич невесту ищет, - пояснил Марк Иванович. – У нас тут князь имеется… и стало быть, правнук у него есть. Внуки-то женатые давно. Почти все. И прочие правнуки тоже ж. А вот Горушка что-то никак не определится. Да пойдем, что ли, поснедаем, раз уж дело такое. Вы ж с дороги, голодные, небось…

Мэр махнул рукой.

- Иди, иди, - подтолкнул меня Афанасьев в спину.

- Да как-то неудобно… заявились…

- Удобно все. Марк – славный мужик, мы с ним еще когда… его отец не одну розгу о нас сломал, дурь выбивая, - произнес Афанасьев, мечтательно прищуриваясь. – А уж крапивы сколько извел… градоправителем был тутошним. Свешниковы не одну сотню лет градоправителями состоят. Это их теперь переименовали. Вот только у Марка дочка. Но ничего, сейчас времена просвященные, и бабе мэром можно.

- Рано ей еще, - отмахнулся Марк Иванович. – Да и не хочет она в градоправители… в невесты вон записалась.

- Опять?

- А то. Я говорил ей, чтоб не позорилась. А она мне в ответ, мол, все одно моим будет! Упретая! В маменьку все… но что толку-то?

Он вел нас какими-то сумрачными коридорами, мимо роскошных покоев, просто-напросто обязывавших обзавестись сотнею-другой слуг. И уводил все дальше и дальше. И я уже не была уверена, что сумею выход отыскать, если вдруг понадобится.

- Гор-то что? Покажется в финале, рученьки поцелует, отбудет ужин положенный и снова сгинет до следующего года…

- Не понимаю, - шепотом призналась я Афанасьеву.

- А чего понимать-то? Обычай старый, от испокон веков, почитай. Когда князю приходила пора жениться, он клич объявлял. И девки с округи съезжались. Он и глядел, чтоб и хорошая, и пригожая, и нравом ласковая… нрав-то у Марковны материн.

Начинаю догадываться, с кого ваяли скульптуру в холле.

- Испытания всякие опять же… ну и после уж князь отбирал, когда трех, когда дюжину, и с кажною беседовал. Ну и женился. Или нет, - отозвался Марк Иванович, толкая массивную дверь.

Такую только в подземелья ставить, чтоб всякое не полезло.

И засов пудовый аккурат в тему. Но с засовом мэр справился играючи, да и дверь отворил легонько, будто вовсе в ней весу не имелось.

- Если нет, то через год снова клич кидал. И так пока не женится… правда, обычно двух-трех созывов хватало, но Гор…

- Это правнук нашего князя, - пояснил Афанасьев.

Я догадалась. Но молчу.

А за дверью обнаружились вовсе не подземелья с уютной домашней пыточной, но самая обыкновенная кухню. Вру. Не обыкновенная. Во-первых, она была огромною, с бальную залу. Во-вторых стену одну у кухни занимала печь. А вдоль второй вытянулись полки.