«Кажется, впервые его самоуверенность немного ослабла», – подумал я.

– И Марк говорит, что люди врут как раз для этого – чтобы жить выдумкой. Чтобы не видеть того, что есть на самом деле.

– А что есть на самом деле? – осторожно поинтересовался я.

– Ой, ну, это долгий разговор… Может, тебе лучше с Марком… Что было дальше?

– Дальше я поработал, мы спустились покурить, и я узнал, что появились…

Мне стало так страшно, что я не осмелился продолжать.

– Кто появился-то? Не бойся, здесь совершенно безопасно!

Я вдруг ощутил, что сижу на границе маленького островка тусклого красноватого света, а вокруг меня – непроглядная тьма пещеры и я даже не имею представления о её протяжении. Что или кто может там быть?.. И всё это время наблюдать за мной, готовиться к прыжку, выжидать удобного момента, когда я стану самым приятным на вкус…

Мика всё понял, придвинулся почти вплотную и взял меня за руку своей грязнючей ручонкой.

– Да видел я их, – сказал он. – Ты их боишься, что ли?

– А как не бояться? – едва не закричал я. – Это же!.. Они же убивают одним прикосновением! Они безошибочны!

– Ха! – выдал Мика. – Есть вещи посолиднее вырывателей сердец! Что страшного в том, чтобы умереть мгновенно? Раз – и всё! И нет ни тебя, ни мира, ни убийцы! Второй раз-то не убьют! Намного страшнее умирать долго, медленно, непрерывно, многократно! Так и с ума можно сойти! Это как жить в кошмарном сне! Тебе когда-нибудь кошмары снились?

– Конечно, как и всем…

– А мне – никогда! Я только повторяю то, что Марк говорит.

– И что же есть… «посолиднее»?

На лице Мики нарисовалось безбрежное удовольствие.

– Ну, например, пачкули…

– Кто?

– Пачкули – они пачкают жизнь. Если ночью, лёжа на спине, проснуться и резко открыть глаза, то увидишь как бы тёмное облако над собой. Стоит присмотреться, и оно исчезнет. Но ты не сможешь забыть о нём, и каждую ночь будешь просыпаться и замечать краем глаза, как оно нависает и словно тянется откуда-то к тебе. И тебе будет казаться, что за то мгновение, когда ты видел его, ты успел различить в нём то руку, то лицо, то пейзаж, то что-то ещё, всегда новое. И потом, наяву, ты будешь видеть эти руки, лица, пейзажи, они окружат тебя, войдут в твою жизнь, размоют грань между реальностью и бредом, и ты сойдёшь с ума от ужаса. И до конца твоих дней это ужасное безумие не покинет твоего разума.

Я поёжился, но, признаться, ожидал чего-то большего и был даже немного разочарован.

– Похоже на детские страшилки какие-то, – сказал я.

– Разве есть что-то более ужасное, чем детские страшилки? – серьёзно и наставительно произнёс Мика. Я уже привык к тому, что он постоянно копирует этого Марка, своего кумира.

– Или вот, – продолжал он. – Бывало у тебя так, что ты просыпался ночью от сильного желания, но тебе было как-то неохота вставать?.. Да и вообще неясно, чего хочется больше – по нужде или спать.

– Бывало…

– Так вот тебе мой совет: ни в коем случае не вставай, постарайся заснуть снова. Иначе, если встанешь, а потом вернёшься, то увидишь, что на твоей постели уже кто-то спит. И горе тебе, если подойдёшь поближе и разбудишь его. Ведь окажется, что это ты сам!

Последние слова Мика прокричал мне в лицо, чтобы испугать. Но я, наверное, не очень умён и не сразу понял, что он имел в виду.

– Как это я сам? – только и смог вымолвить я.

– Ну, ты сам. Ты встал, сходил, вернулся, увидел на своём месте какую-то фигуру, присмотрелся и с ужасом понял, что это ты и есть! Ты лежишь на своей собственной постели!

Увидев мою реакцию, Мика разочарованно махнул рукой.

– Ладно, слушай дальше. Сейчас будет самое страшное.