Василек: заклинательница драконов Екатерина Романова

1. Новый защитник

Поместье ирд Ульвейн

Аласана нервно теребила поясок шелкового халата, под которым ничего не было, понимая, что Ролдхар не придет. Как она сразу не догадалась, что владыка насмехался над ней тогда? Прямо в присутствии белобрысой выскочки?

Женщина мерила широкими шагами свою спальню, цокая железными каблучками по мрамору. Такое не прощают. Она пятьдесят лет вилась вокруг ард Нойрмана не для того, чтобы отдать его какой-то человечке в ситцевых тряпках и со смазливой мордашкой! Следовало срочно придумать план. Отец дал ей год для решения вопроса со свадьбой, если она не справится… Драконица не хотела об этом думать. Должна! Она обязана справиться!

Сегодня кроме нее и слуг в поместье никого не было, потому, когда послышались томные переливы входного звонка, она опрометью бросилась вниз по широкой лестнице, отчаянно надеясь, что аметистовый дракон все же передумал, что он пришел к ней. Но на пороге ее ждал неожиданный гость.

- Полагаю, ты оголила свои миленькие ножки не для меня? – Ахот икнул и, ударив по заднице служанку, открывшую дверь, поставил пустую бутылку на резной деревянный столик, чуть не свалив с него вазу. – Прошу прощения!

- Что ты здесь делаешь, Ахот? – она скрестила руки на груди, уже жалея о слишком откровенном наряде. Сапфировая малолетка – не тот, перед кем Аласана желала сверкать своими прелестями.

- Нам надо поговорить, - он вмиг сделался серьезным.

- А мы сейчас чем занимаемся?

- Наедине.

Она замешкалась, но потом решила, что ирд Фаргсон не стал бы заявляться в ее дом без причины. Они не друзья, хотя обращаются друг к другу по имени. Отец Ахота часто бывает в их доме, в том числе с сыном. И у драконов все проще. Обращение по имени означает лишь признание равенства по положению.

Женщина едва заметно кивнула:

- Ритаса, принеси нашему гостю чай. А ты, Ахот, подожди в гостиной, я вернусь через пару минут.

- Мне все нравится! – подмигнул дракон, но меньше всего Аласана сейчас хотела нелепых приставаний от того, кто ей совершенно безразличен.

Через несколько минут она в длинном домашнем платье сидела напротив гостя и держала фарфоровую чашечку со смородиновым чаем.

- Спасибо, что согласилась поговорить.

Когда они остались наедине в уютной маленькой гостиной с зажженным камином, решительность Ахота как ветром сдуло. Он превратился в побитого щенка, а потому, отставив чай, Аласана подалась вперед:

- Давай ты не будешь тратить мое время? Настроение и так как зуд под чешуей! Что тебе нужно?

- Вся в отца, - осклабился парень и тоже отставил сомнительное угощение. Он выпил три бутылки, но хмель не брал его в полной мере. Так, чтобы забыть визит владыки, словно страшный сон. – Ты, наверное, еще не слышала, что учудил твой благоверный?

- К сути, Ахот. Я начинаю терять терпение! – она откинулась на спинку кожаного кресла и стучала длинными ноготками по подлокотнику.

- В общем, владыка приказал мне жениться на орковице, потому что та в залетела. Драконом.

Пальцы женщины замерли, и она сузила глаза:

- На Ладе Архильд?

Ахот изменился в лице и не ответил.

- На той, что из эксперимента?

- Да здравствует магистр? – несмело предположил Ахот, приложив кулак к груди.

- Магистру слава! – смело ответила Аласана, положив на грудь раскрытую ладонь.

Теперь она смотрела на нежданного гостя с удивленной улыбкой. Она и поверить не могла, что Ахот среди своих.

- Неожиданно, - удивился он.

- Согласна. Так чем я могу тебе помочь? – уже теплее отозвалась женщина.

- Повлияй на владыку. Ты же знаешь, ждать осталось недолго. Буквально три-четыре года, если повезет, то существенно раньше для Гардии все изменится. Но я в любом случае не могу жениться на орковице! Он велел мне использовать сердце влюбленного дракона!

У Аласаны дернулась верхняя губа. Впрочем, решение проблемы ей казалось тривиальным:

- Так убей ее! В чем вопрос?

- Если бы так просто, - жестко усмехнулся юнец. – Твой благоверный четко обозначил, что будет, если с Ладой или ее родней что-то случится.

Он провел большим пальцем по шее и тяжело вздохнул. Слов на ветер владыка не бросает, это всем известно. Но Ахот с содроганием вспоминал, как получил задание завести отношения с орковицей, а теперь еще и это.

- Будет непросто, - созналась женщина и поджала губы. – У нас… Небольшой разлад. Понадобится время. Но, ты можешь помочь мне, это поможет и тебе.

- Слушаю.

- Есть одна человеческая девка. Анотариэль Айнари. Аэлита моего будущего мужа. Мне его дракона усмирить не удается, а у нее, судя по всему, получается.

- Убить? – с готовностью предположил мужчина.

- Пока не нужно. На данный момент меня интересует все, что ты можешь о ней узнать. Любая информация. Но главным образом, интересуют ее отношения с мужчинами. Ролдхар ненавидит обман. Что-то мне подсказывает, что наша смазливая птичка не так чиста, как пытается казаться.

Ахот понимающе улыбнулся, и они продолжили обсуждать детали взаимовыгодного сотрудничества.

В гнезде ард Нойрманов

Пожалуй, я умерла, потому что, когда открыла глаза, первое, что увидела – деревянные часы с маятником. Без четверти два. Повернула голову, чтобы убедиться. Все верно. Без четверти два ночи. Не в доме графа Братстона, потому что таких часов в его доме нет. И комнаты такой – тоже нет. И уж совершенно точно среди серых каменных стен возле огромного камина в виде драконьей пасти, в кресле не мог сидеть владыка. Я в гнезде. Ночью. Но… Как?

Ладонь сама потянулась к груди и накрыла прохладный острый камушек в форме сердца.

«Не надевай камушек на шею и ни в коем случае в гнездо с владыкой не езди! Поняла?»

Слова фамильяра ворвались в сознание. Ведь все поняла, но все равно в гнезде и с камушком на шее.

Милорд смотрел с нескрываемой злостью, сжимая ладонью бокал с карей жидкостью, а его зверя я вообще боялась. Тот был готов меня порвать на мелкие лепестки!

Во рту странный привкус чего-то терпкого, отдаленно знакомого. Настурция и календула. Странное сочетание. Обычно оно используется для ослабления памяти, введения в заблуждение или… Или зелья забвения. Осмотрела комнату. Возле широкой кровати на невысокой тумбочке стоял бокал с остатками ало-бурой жидкости. Он опоил меня зельем забвения! Зачем? Я и правда не помню ничего с момента падения в реку! Хуже всего, что милорд молчал, а начинать разговор первой страшно. Да и притвориться, что сплю, уже не получится. Из меня вообще никудышная притворщица.

Ролдхар допил большими глотками, швырнул пустой бокал в полыхающий камин, а затем поднялся и молча вышел из комнаты. Дверь хлопнула так, что я вздрогнула и зажмурилась. И лишь одна мысль страшила куда сильнее молчания владыки: я не вернулась в полночь в поместье Адриана. Он найдет меня. Найдет, во что бы то ни стало, и тогда даже представлять не хочется, что меня ждет…

Слезы скатились по щекам и намочили шелковую наволочку. Поспешила вытереться, чтобы не пачкать постель и села. Ничего не болело, хотя должно бы. Разве что шея немого, что весьма странно. Не менее странно – отсутствие температуры. Впрочем, должно быть, обо мне позаботился лекарь. Наверняка в гнезде драконов имеется собственный, здесь же не только ящеры, но и обычные люди работают. Я видела служанок на кухне – многие из них человечки.

Но сейчас волновало другое: что мне делать? Остаться до утра или собраться и уйти прямо сейчас? Следует ли поговорить с милордом до этого? Объяснить, почему я ушла из кареты и… спросить, как на мне оказался его кулон? А что, если я прямо в его присутствии начну перемещаться к графу Братстону? Как вообще получилось, что заклятье не сработало? Три бесконечно долгих года я каждую ночь оказывалась в набившей оскомину спальне…

От волнения голову словно тисками сдавило. Я не знала, как поступить. Больше всего хотелось уйти к госпоже Венере, и я бы ушла. Прямо посреди ночи, если бы знала, где мое платье.

К моему ужасу, в постели я лежала голая… Зелье забвения… Что милорд сделал со мной? И где мое белье?

Замотавшись в фиолетовое шелковое одеяло, я решительно толкнула каменные двери и вышла в коридор. Пустой, тоже каменный, освещенный уютным огнем факелов. Что-то изменилось во мне с момента прохождения когтя дракона, и я знала, куда идти. Точнее, слышала голоса в конце коридора и почему-то как мотылек на пламя, медленно двигалась на их зов.

В замке, должно быть, спали все, кроме хозяев. Замерла, услышав отдаленно знакомый женский голос. Память твердила, что я его слышала прежде, но кому он принадлежит, не могла понять:

- …шутишь! Нет, ты не шутишь, ты откровенно издеваешься!

Стук каблучков по каменному полу говорил, что их обладательница крайне возмущена и взволнована.

- Прекрати, - коротко отрезал владыка.

- Прекратить? Я требую, слышишь меня, требую, на правах старшей ирд Нойрман, чтобы ты забрал у нее кулон! Забери, Ролдхар, пока не стало слишком поздно!

- Она сама надела его, мама. Сама.

Я против воли накрыла ладошкой холодный камушек на груди. Снимать его почему-то не хотелось. Легкая, почти невесомая цепочка даже не ощущалась, а острые грани приятно покалывали кожу чуть ниже ключиц.

- Это еще ничего не значит, ты прекрасно понимаешь! Нужны сутки, а то и больше!

- И то, как она укротила дракона, тоже ничего не значит?

- Ролдхар, кто не хочет, ищет причины, кто хочет – возможности. Ты найдешь возможность от нее избавиться. Подумать только – человечка! Ладно бы в хранительницах, такой позор я бы еще пережила, насилу, но пережила, недаром меня стальной драконицей именуют. Но сердце дракона? Родовой артефакт? Сын, серьезно? Привязать ее к себе?