Эмма весело щебетала о пустяках, быстро забыв об инциденте в холле; целовала на светофорах Арсения, шлепала его по рукам, когда те забирались ей под юбку; интересовалась мнением Алисы и не замечала Лукьянову. «Беспечная стрекоза, – думала про себя Вероника, – неужели и я такой была? Нет, не такой, точно. У меня были мозги, даже когда не было сердца. А эта… выживет она в большом мире после школы? Или Арсений Барс навечно приколет ее на бархат для пополнения коллекции?»

Сразу к Барсам они, разумеется, не поехали. Вероника еще в клубе, когда выбирали темы для проектов, поняла, что святой троице часто бывает скучно. Они поехали в ДЛТ.

Вероника не расслаблялась. Время должно было показать чистоту намерений Барс, но сейчас делиться секретиками было рано. Лукьянова увлеклась шопингом: с таким же размахом, как раньше, позволить себе закупаться не могла, но пару вещичек для поднятия настроения все же присмотрела.

– Может, в Шанель? – Вероника взяла Алису под руку, кивнула на магазин, когда Арсений с Эммой ушли вперед.

– Не, – вяло отмахнулась Алиса, мечтая скорее о кофе, чем о новой сумке. – После Лагерфельда они планку уже не держат.

Вероника довольно усмехнулась. Барс не просто скупала бренды. Разбиралась в теме.

– Ты права, Виар не чувствует… – Лукьянова замялась, подбирая слово, – просто – не чувствует, – она тихо засмеялась, Алиса с удовольствием поддержала веселье. – Осень-зима две тысячи восьмого навсегда в моем сердце, – вздохнула Вероника патетично.

– А у меня девятнадцатый год, – ее вздох поддержала Алиса. – У меня, кстати, есть та шуба с пайетками, – вспомнила она, глаза Вероники зажглись. – Да-да, покажу, как приедем.

Они прошли вглубь торгового центра, утонули в дорогих нотка парфюма, блеске мраморных полов и ненавязчивой музыке. Здание напоминало уменьшенную версию Цума, людей здесь тоже было в разы меньше. Вероника почувствовала себя дома, но дистанцию внутренне держала все равно: знала не понаслышке, что такой показательной дружбе доверять нельзя.

Было странно ощущать себя в знакомой компании, но не чувствовать с ними связи. Лукьянова неожиданно поняла, что не натягивала внутреннюю пружину в новом городе с другими людьми: с Лизой, Андреем и Громовым. Но если с парнями она еще только знакомилась, Лиза, несмотря на разницу в возрасте в полтора года, стала ее соулмейтом с первых секунд. Они были разными кардинально, от внешнего облика, до мировоззрения, но что-то, – возможно, удивительное для Вероники отсутствие токсичности, – заставляло хотеть ей открыться.

Арсений Барс был интересным, харизматичным парнем, но слишком испорченным. Такое Веронику с недавних пор перестало привлекать. В своем шовинизме он отыгрывался на Эмме, которая это поощряла, ни разу не сталкивался с отказами и вряд ли имел представление о реальной жизни. Вероника имела. Поэтому с такими людьми ей больше было не по пути.

Алиса Барс была сильной и яркой личностью, но слишком прикипела к двум токсичным придаткам – брату и его девушке. Однако, обладала медалями по спортивной гимнастике, имела планы на будущее и между примеркой жакетов пригласила Веронику пройти отбор в команду, узнав, что в своем лицее Лукьянова занималась черлидингом.

В новом классе было еще двое. Андрей Андреев – симпатичный, спортивный и очаровательный, играл в хоккейной команде под предводительством Барса. Вероника могла бы положить на него глаз, но парень на ее вкус был слишком наивен и молод. Да и не искала Лукьянова отношений – хотела лишь крепко встать на ноги для начала в новом городе.

Еще новеньким был Громов. Вероника сразу поняла, что в налаживании связей в новом месте парень помощником ей не будет. Не потому что она брезговала – Гриша был слишком самодостаточным и интровертным.