Они медленно двигались сквозь толпу, Виктор вел ее, словно проводник в ад. Алина чувствовала взгляды, скользящие по ней – любопытные, оценивающие, иногда похотливые. Некоторые вампиры пытались заговорить с ней, но Виктор лишь бросал на них холодный взгляд, и они тут же отступали, понимая, что эта женщина принадлежит ему. Это ощущение собственности, эта демонстрация его власти, была для Алины одновременно унизительной и возбуждающей. Она была его, здесь, в этом мире тьмы, и это давало ей странное чувство защищенности и принадлежности.

Внезапно, Виктор остановился у одной из ниш, где сидела группа вампиров, играющих в карты. Среди них Алина заметила одну женщину – высокую, с длинными черными волосами и пронзительными зелеными глазами. Она была невероятно красива, ее движения были грациозны и хищны. Она поймала взгляд Алины и на ее губах появилась медленная, соблазнительная улыбка, полная обещаний и вызова. Алина почувствовала укол ревности, острый и неожиданный. Это чувство, новое для нее, смешалось с возбуждением, усиливая общую эйфорию от атмосферы клуба. Виктор, заметив ее реакцию, лишь усмехнулся, прижимая ее еще ближе к себе, как бы говоря: 'Она моя'. И Алина, несмотря на все внутренние противоречия, почувствовала, что это именно то, что она хотела услышать.

Подпольный клуб в катакомбах Петербурга гудел, как разворошенный улей. Запах крови, пота, дешевого алкоголя и чего-то еще, более тонкого и животного, витал в воздухе, смешиваясь с едким дымом сигарет и кальянов. Алина стояла рядом с Виктором, чувствуя себя неуютно, но в то же время странно притягательно. Ее глаза метались по залу, пытаясь ухватить каждую деталь этого нового, жуткого мира. Полуголые танцовщицы извивались на шестах, их тела были покрыты татуировками и шрамами, а глаза горели неестественным огнем. В углах, в полумраке, творились вещи, от которых у Алины перехватывало дыхание – грубые ласки, укусы, стоны, смех, переходящий в рычание.

Виктор держал ее за запястье, его пальцы были холодными и сильными. Он не говорил много, но его присутствие было ощутимо, как плотная стена. Алина заметила, как другие вампиры, проходя мимо, бросали на них быстрые, оценивающие взгляды, а затем их глаза скользили к Виктору, наполняясь смесью страха, почтения и, возможно, зависти. Некоторые отводили взгляд, другие кивали ему, низко опуская головы. Никто не осмеливался подойти слишком близко, не получив негласного разрешения.

– Они боятся тебя, – прошептала Алина, ее голос был едва слышен сквозь шум. Она почувствовала, как ее сердце, или то, что от него осталось, екнуло. Это была не человеческая кровь, а что-то другое, более древнее и хищное, что отзывалось на власть.

Виктор усмехнулся, его губы растянулись в тонкую, почти незаметную улыбку. – Они уважают силу. И знают свое место. – Его взгляд скользнул по ее лицу, задержавшись на ее губах. – Ты тоже начинаешь понимать.

В его словах не было вопроса, лишь утверждение. И Алина, к своему ужасу, поняла, что он прав. Внутри нее что-то менялось. Первоначальный шок и отвращение уступали место странному, почти извращенному восхищению. Она видела, как Виктор одним своим взглядом, одним движением мог контролировать этот хаос. Он был королем, а она… она была рядом с ним, его королевой, или, по крайней мере, его собственностью. И в этом была своя, темная прелесть.

Ревность кольнула ее, когда одна из танцовщиц, проходя мимо, задержала взгляд на Викторе, ее губы изогнулись в соблазнительной улыбке. Алина почувствовала, как ее собственные клыки едва заметно удлинились, а жажда, которую она так тщательно подавляла, вспыхнула с новой силой. Это была не только жажда крови, но и жажда обладания, жажда признания. Виктор был ее. И она не собиралась делить его ни с кем.