– Меняем партнеров! – скомандовал он, и все послушно начали перестраиваться.

Я оказалась в паре с немецким туристом – высоким парнем с добродушным лицом и полным отсутствием чувства ритма. Не самый сложный партнер, учитывая, что я сама еще недавно не могла отличить бачату от румбы. Мы неуклюже перетаптывались, пытаясь синхронизировать движения.

– Левая нога на «пять», – шепнула я ему, и он благодарно улыбнулся.

– Спасибо, я всё время путаюсь.

– Ничего, я тоже раньше…

– Ой, какая прелесть! Учительница нашлась.

Майя стояла в паре шагов от нас, и её голос, специально достаточно громкий, чтобы услышали все, звенел насмешкой. Она была великолепна сегодня – черное приталенное платье подчеркивало идеальную фигуру, волосы уложены в сложную прическу, каждое движение дышало уверенностью.

Я почувствовала, как щеки вспыхнули от смущения.

– Я просто пыталась помочь.

– О, конечно, – улыбка Майи не коснулась её глаз. – И как долго ты уже «помогаешь»? Месяц? А некоторые из нас танцуют годами. Но зачем это учитывать, верно?

Алекс, стоявший у звуковой системы, повернулся на звук голоса Майи, но не вмешался. Я видела, как он внимательно наблюдает.

Музыка продолжала играть, но многие уже не танцевали, с интересом наблюдая за нашей перепалкой.

– Кстати, – Майя сделала несколько идеальных шагов, с преувеличенной грацией, – если уж решила кого-то учить, то хотя бы сама научись держать осанку. Видишь?

Она демонстративно выпрямила спину и плавно провела руками вдоль корпуса.

– Вот так это делается. Без зажимов. С правильной позицией. С чувством.

Её партнер, высокий смуглый парень с дредами, ухмыльнулся и с готовностью обхватил её талию. Они сделали несколько потрясающе красивых фигур – идеальная синхронность, невероятная пластика. В её каждом движении было столько страсти, что я почувствовала себя деревянной куклой.

– Видишь разницу? – Майя остановилась, триумфально глядя на меня. – Вот почему некоторые танцуют, а некоторые… пытаются.

Я стояла, пригвожденная к месту ее злым, насмешливым взглядом. В студии повисла неловкая тишина. Я почувствовала на себе десятки глаз – любопытных, смущенных, сочувствующих.

В этот момент что-то во мне щелкнуло. Всю жизнь я была правильной девочкой, которая никогда не отвечала на провокации, всегда держала спину прямо и улыбку на лице, даже когда хотелось провалиться сквозь землю. Но сейчас…

– Знаешь, Майя, – я сделала шаг к ней, удивляясь спокойствию своего голоса, – у тебя идеальная техника. Действительно безупречная.

Она самодовольно улыбнулась, явно не ожидая комплимента.

– Но знаешь, что я заметила? – продолжила я, чувствуя, как внутри растет какая-то неведомая ранее смелость. – Ты танцуешь очень… технично. Словно следуешь инструкции. А где душа?

Улыбка медленно сползла с её лица.

– Что ты сказала?

– Алекс говорит, что настоящий танец идет изнутри, – я сама не понимала, откуда берутся эти слова. – Это не просто правильные движения, это самовыражение. И когда ты танцуешь, я вижу идеальные па, но не вижу… тебя.

В студии стало так тихо, что можно было услышать, как жужжит кондиционер. Майя смотрела на меня, словно я дала ей пощечину. Несколько секунд она открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.

– Ты… ты ничего не понимаешь, – наконец выдавила она, но в её голосе уже не было прежней уверенности.

– Возможно, – я пожала плечами, внезапно ощущая странное спокойствие. – Но я учусь.

– Хорошо, – Алекс неожиданно хлопнул в ладоши, прерывая затянувшуюся паузу. – Думаю, на сегодня достаточно теории. Давайте потанцуем.

Он включил музыку громче, и пары снова начали двигаться. Майя бросила на меня еще один злобный взгляд и утянула своего партнера в дальний угол зала.