— Да, — встрепенулась я и повернулась к другу.

— Ты такая растерянная была у Василисы... Что-то случилось?

— Просто... — засмущалась я, — когда голубки ворковали, я сразу студенческие годы вспомнила... Сразу так нахлынули все разом... Даже то, что давно позабыто...

— У меня тоже нахлынули воспоминания, но они такие все приятные, что даже тепло на душе стало.

Я посмотрела Саньке в глаза, они были такие добрые и родные, что я не смогла удержаться и крепко его обняла.

— Оооууу, да ты чего? — удивился Санька.

— Просто обними меня, — цыкнула я.

Мы просидели в обнимку минут двадцать, и я стала засыпать сползая по другу. Он мягко положил меня на сено и укрыл платком. Наклонился ко мне и нежно поцеловал в щеку. Сердце мое екнуло. По спине пробежали мурашки, но я не подала виду. Хотя во мне стали просыпаться совсем иные чувства к Саньке, и они совсем не дружеские. Я гнала от себя эти мысли. В данной ситуации — это может сильно помешать! Вот вернемся домой, там уже и буду решать: реальные ли это чувства или просто ответ на стрессовую ситуацию.

9. Глава 8. Сказочный механик

«Сел столяр на орла верхом и повернул винтик.

Поднял его орел и вынес по воздуху из царской палаты.

Кинулись все к окнам, смотрят, рты разинув,

а столяр над царским двором в воздухе разные круги делает.

Влево повернет винтик — орел книзу летит,

вправо — подымается.

У царя от удивления корона на затылок съехала,

глядит он в окошко, оторваться не может»

Русская-народная сказка «Деревянный орел»

Кто-то дотронулся до моей щеки, разбудив утром. Видимо снова Санька. Не стала я открывать глаза. Поцелуй становился настойчивее, перерастая в ласки. Моя щека становилась мокрее. Губы его скользили ближе ко рту. «Да, что он себе позволяет?!» — возмутилась я и вскочила с сена. Наткнулась разом на лошадиную морду.

— Ах, это ты негодник целоваться вздумал, — посмеялась сама над собой.

Посмотрела на чем лежу. Под моей головой оказался засохший клевер, а лошади его ой как любят. Я взяла его в руки и отдала коню.

— Держи, жених! Полакомься.

Огляделась по сторонам. Никого. Поправила платье и вышла из конюшни. Солнце уже было в зените. Вот это я спать! Терем ночью казался не таким большим. Сейчас же, при свете солнца он предстал во всей красе. Резные ставни, занавески в цветочек, рядом с теремом стояла банька и столярная мастерская. Решила пойти поискать Саньку. Первым делом заглянула в мастерскую. За столом стоял Фома рубанком строгал брусок дерева.

— Доброго утра, — кротко сказала я.

— О! Проснулась девица красная. Долго же ты спала, — сказал задорно Фома.

— А Санька, где? — кротко спросила я.

— В лес пошел.

— Ой! А вдруг он заблудиться, — взволновалась я.

— Так он с клубком пошел, — удивлённый моей глупостью Фома аж отвлекся.

— А Иван, где?

— Послал его за винтами.

— Может и мне чем помочь?

Оглядел меня Фома и брови сдвинул. Видать не понравились ему мои слова.

— Негоже это бабе в столярное дело лезть... — покачал головой Фома, — иди вон лучше в терем, Маньке моей помоги.

Я побрела в дом. Скромно зашла в него. На первом этаже располагалась большая кухня и комната с кроватью. Зажиточные видимо. Со второго этажа спустилась женщина лет сорока. Приятная полнота ее только красила. Платок на голове белый, расписной, второй синий был накинут на плечи. Юбка темно-синего цвета с белым орнаментом и белоснежная рубашка. Она недоверчиво меня оглядела.

— Ты что ль Маруська? — спросила она.

— Я, — кротко ответила.

— Ну, а я Мария Тихоновна. Что делать умеешь? — я молча пожала плечами, — бездельниц не жалую.

— Вы мне простую работу дайте, все выполню.