— Эх! — снял с головы Иван шапку и кинул под ноги, а после сел на траву и облокотился на забор. Затем парнишка порылся в карманах и отдал колечко, — вот, отдайте Василисе. Она поймет от кого.

— Хорошо, — забрал кольцо Санька, — Вот и ладненько... — положил руки в боки он, — Идем, Марусь.

Мы постучали в ворота, к нам вышел стражник. Крупный бугай в красном шелковом кафтане, отороченном мехом горностая с перекрещенными на груди двумя длинными золотыми цепями. Остроносые сапоги и высокая шапка дополняли его образ. Он брезгливо осмотрел нас.

— Чего надобно? — грозно спросил тот.

— Нам бы Василису увидеть, — кротко сказала я.

— На кой она вам?

— Учиться пришли, — сообразила я, — слышали школа у нее есть.

— Есть, да не про вашу честь. Царь велел плату взымать с учеников.

— А велика ли плата? — спросил Санька.

— Не малая... двадцать пять золотых.

— И правда не малая, но будет ему двадцать пять золотых.

Стражник почесал затылок так, что шапка съехала вперед. Видимо удивился. Оглядел нас и нехотя пустил. Проводил в избу, которая стояла рядом с теремом царя. Зайдя в нее, мы увидели парты и скамейки, за которыми по правую руку сидели молодцы, по левую девицы. У противоположной стены стояла прялка и печь, а рядом, видимо, сама Василиса. Красоты такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Темные волосы, заплетенные в тугую косу, чернобровая, румяная, на голове красная повязка, одета в белую блузку, а на ней красный сарафан златом вышитый. Она стояла за столом и лепила из теста голубок. Класс увлеченно наблюдал за ее действиями. Рядом на столе лежала тряпичная куколка, а освящал избу череп на палке. Глаза его горели огнем, точно внутри угольки тлеют. Василиса взяла голубок и что-то им нашептала.

— Угадайте-ка, что с голубками будет? — задала она вопрос, кладя голубков в печь.

— А, что будет? — раздался мужской голос из класса, — съедим их после, — усмехнулся тот.

— А вот и не угадал, — улыбнулась мягко Василиса.

Она открыла печь и из нее вылетели две голубки. Сели на оконце и стали ворковать:

— Что ж забыла ты, как я был морозом, а ты Снегуркой?

— Забыла, забыла.

Неожиданно у меня стали всплывать воспоминания о Новом Годе в университете на первом курсе. Как раз в тот год студсовет предложил мне быть Снегурочкой и поздравлять всех с праздником. Мы долго не могли найти Деда Мороза, и я попросила Саньку составить мне компанию, и он с радостью согласился. Хотя редко участвовал в самодеятельности.

— Что ж забыла ты, как я докладчиком был, а ты пряталась за моей спиной?

— Забыла, забыла, — снова заворковали голубки.

Новые воспоминания о студенчестве. Теперь, как я не подготовила доклад, а Санька вызвался добровольцем и тянул время, что бы преподаватель меня не успел спросить.

— Что ж забыла ты, как я рубашкой был, а ты слезы проливала?

— Забыла, забыла.

Я голове стали всплывать мои ночевки у Саньки и долгие беседы. Как он меня поддерживал и подбадривал все эти годы. Я взглянула на друга и не могла оторваться. В растерянности и замешательстве. Санька стоял и дивился происходящему, то ли не понимал, о чем воркуют голубки, то ли делал вид.

— Ты чего? — обернулся он ко мне и прошептал.

— Да, нет... Ничего... — коротко сказала я и отвернулась.

Василиса оглядела класс и заметила нас.

— Здравствуйте путники. Али учиться прибыли?

— Да, — резко сказала я.

— И деньги имеются, — довольно буркнул страж, — возьмешь их?

— Обучу, чему смогу, — вздохнула Василиса.

Страж протянул руку в ожидании монет. Санька залез в рюкзак и вынул деньги.

— Вот и ладненько, — звеня монетами стражник вышел из избы.

— На сегодня все. До встречи завтра. Новенькие, подойдите ко мне.