– Зато у Петры, Элизабет и Беатриче – самый подходящий шарм, – язвительно заметила я, – Особенно учитывая, что они одеты как раз в вашем вкусе. Какое удивительное совпадение!

И сунула ему в лицо письмо на нежно-голубой бумаге, с золотым гербом Абеляров.

– Вы правы! – усмехнулся кузен, – Совпадение удивительное.

Прошел еще час, а господин Пигмалион почему-то так и не приехал. Я нервничала и без конца поглядывала на часы. В голову лезли дурацкие мысли.

А вдруг он так и не придет? Что если он по дороге сюда уже нашел себе невесту? Может, он испугался? А наверное, он не доверяет моему вкусу?

Я еще понимаю, опоздать на полчаса. Ну, на час. Тем более, что он предупреждал, насчет важных государственных дел, которые навалились на него под вечер пятницы. Но опоздать почти на три часа! Это уж, извините, повод для обращения в полицию! И я начала рассматривать вариант, при котором на господина Пигмалиона напали на пустынном участке дороги. Оглушили и взяли в плен. Или хуже того, убили.

Правда, до сих пор ничего подобного в наших краях не случалось. Разве что в прошлом году в газетах писали про несколько случаев нападения диких лис. Но они нападали ночью, и на курятники…

Спросить совета и успокоения мне было не у кого. Я так разозлилась на кузена Фредерика из-за Аниты и галатей, что накричала на него и велела не подходить к моим гостям даже близко. И он ушел, хлопнув дверью.

Пришлось терпеливо ждать Пигмалиона и придумывать отговорки для галатей, тщательно скрывая от них тот факт, что я сама не уверена, приедет ли вообще когда-нибудь господин Пигмалион.

Чтобы занять гостей, я перепробовала все способы доступных мне развлечений. Сначала мы обстоятельно выпили чаю, подъев все сладости в доме. Потом выпили пунш с каким-то диким содержанием меда, орехов и красных португальских мандарин, страшно отбивающих зубы.

Когда чаепитие было окончено, я повела их погулять по оранжерее, где мы нюхали экзотические цветы, пахнущие тухлым мясом. Я сетовала, что раз эти прожорливые растения питаются только мухами, мне приходится специально выписывать их по каталогу, из-за тридевять земель. В то время как другие нормальные люди от них избавляются. Причем заказываю я их целыми пачками.

– Могла бы, конечно, и специально их разводить, чтобы не покупать. Но вы представьте, если они сбегут и разлетятся по дому?

Тема с насекомыми и экзотическими растениями их не завлекла.

Под конец, я предложила продемонстрировать коллекцию старых журналов по механике, на греческом языке. Галатеи наотрез отказались.

Мой репертуар совершенно иссяк. А гостьи начали возмущаться и порывались уйти, если господин Пигмалион не появится в ближайшие пятнадцать минут. Я даже подумала, что зря выставила кузена. Он бы сейчас мог их хотя бы напоить от души шампанским и придумать какую-нибудь байку, про Финикию.

Сегодня весь мир оказался соткан из сплошных противоречий, между которыми мне постоянно приходилось лавировать и делать то, чего бы при других обстоятельствах я никогда не сделала. И я пошла извиняться перед кузеном и просить его взять на себя развлечение гостей, до приезда господина Пигмалиона.

Когда я вернулась с покаяния, господин Советник уже успел проснуться.

Его натренированное боями ухо уловило в гостиной незнакомые голоса, прорывавшиеся сквозь шерстяной плед, которым его накрыли. Но самостоятельно выбраться из-под него он не сумел. Во хмелю и спросонья, он решил, что попал в плен к партизанам.

Пытаясь вырваться на свободу, он стал изо всех сил размахивать руками и извиваться, одновременно что-то выкрикивая, на непонятном языке. Кувыркнулся на пол, прополз под пледом до середины гостиной, где врезался головой в ножку стола. От боли, господин Советник громко выругался, после чего был освобожден слугой Ганнибалом, который убрал с его головы шерстяной плед.