«Если о социальном, – подумала я, – то до него далеко. Между нами такой огромный разрыв. Причем, дальше всех отстоит Анита. Чуть ближе – Элизабет. Поближе Петра. Затем Беатриче. Но даже ей приходится думать об удачном замужестве, ради будущего. В то время как я могу позволить себе любого жениха. Даже небогатого. И мне будет приятно помочь избраннику взобраться на социальный Олимп! Так что равенства между нами никакого. А что касается общего, то с этим дела обстоят чуть получше – мы все женщины, проживающие в Малой Галиции»

Мне нужно было, чтобы кто-нибудь унял мой внутренний конфликт и объяснил, как правильно воспринимать отношения с галатеями. И я опять пошла разыскивать кузена. Прижав его к стенке в самом темном углу прогулочного холла, я начала у него допытываться:

– Все никак не могу разобраться, как назвать мои отношения с галатеями, кузен?

– Взаимное использование, – сразу же ответил Фредерик, – Вам постоянно скучно. А им нужно, чтобы кто-то поставлял им именитых женихов.

– Но это же ужасно! – воскликнула я.

– C`est la vie, – философски заметил он.

Затем я решила выяснить с ним отношения и высказать свое фу на его манеру организации праздника.

– Должна сказать, кузен, мне не очень понравилось, что вы укрыли от меня ненадобность приличной одежды. Оказывается, только будучи почти голой можно завладеть вниманием мужчины?.

– Меня озарило в последний момент… – отшутился кузен.

– Очень плохо! – сказала я, – Если бы вы мне сообщили хотя бы вчера, я бы предупредила Аниту. Она ведь теперь явно ущемлена, по сравнению с остальными…

Фредерик пожал плечами:

– Вот опять вы со своей Анитой, кузина… Откуда я мог знать, что вы ее позовете? Но даже если бы и знал – вы же сами охали, что у нее всего лишь два платья и совершенно нету денег!

– А зачем ей шить костюм, если надо было приходить голой?

– Ну тогда ей ничего не мешает раздеться в любой момент!

Он собрался уходить. Но я опять преградила ему дорогу, со словами:

– Откуда в вас столько презрения к Аните, кузен?! Можно подумать, она виновата, что родилась бедной!

Кузен вздохнул и сказал:

– Я не осуждаю вашу Аниту за родословную. И ничего против нее лично не имею. Она хорошая девушка. Но пользоваться успехом у женихов такого уровня, как Пигмалион, ваша подруга не будет. Ей нужен жених попроще.

– Что за ерунда! Вы так говорите, потому что у вас к ней личная неприязнь! Я же чувствую. Если Аниту принарядить и обучить греческой философии…

Но он даже не дал мне договорить:

– Не смешите меня, кузина! Ничего из вышеперечисленного не сработает. Некоторые женщины не созданы, чтобы блистать. Для этого нужно не платье. А шарм. Но он либо есть, либо его нет.

Он не стал вдаваться в подробности, что под собой подразумевает шарм: умение носить платье или умение ходить без платья? А может, умение одинаково хорошо смотреться в любом платье? А я не стала у него уточнять, потому что посчитала, что он просто хочет задеть и меня, и Аниту.

Я начала шипеть на него и возмущаться, мол, любому понятно, что шарм есть в каждой женщине. А если кто-то говорит, что его нет, то он отбирает у нее право вообще считаться женщиной!

– Хотите сказать, у Аниты нет шарма?!

Кузен беспомощно вздохнул:

– Как вам сказать… Шарм, конечно, есть… Но он для специфического… контингента. Своеобразный шарм. Портовый.

Это последнее слово Фредерик сказал особо тихим шепотом, как будто что-то неприличное.

А я с грустью осознала, что Анита заранее проиграла в схватке с этими коварными дивами Востока. Но не потому, что она бедная. А потому, что слишком приличная для вкусов господина Пигмалиона. И у нее портовый шарм.