Вера в разум ничем не отличается от веры в Бога – человеческая природа неизменна. Сменился лишь объект поклонения, благоговения и упований. Возник новый ареопаг из разного рода чередующихся политиков и мыслителей, сумевших, как казалось их адептам, благодаря научным изысканиям указать человечеству путь построения лучшего из возможных обществ.

Наиболее прямодушными были лидеры французской революции 1789 года, провозгласившие культ Разума и воздвигшие одноимённый храм. В результате понятие «божественный разум» стало двусмысленным.

Вера во всемогущество наук, преимущественно естественных, стала неизбежным следствием смены авторитетов, ибо их основополагающие принципы наиболее соответствуют рациональному мышлению.

«Знание – сила!» – этот тезис стал популярным благодаря основателю современной эмпирической философии. И как в рамках христианской догматики души некрещёных обрекались вечной тьме, точно так же непросвещённые лишались доступа к благодатному свету божественного разума. Просвещение предстало не только благом для общества, но и одной из важнейших его обязанностей, а просветители выступили в роли миссионеров. Приобщение граждан к научному знанию стало важнейшей задачей европейских государств. Чем больше заблудших душ узна́ют грамоте и арифметике, тем успешнее правители исполнят гражданский долг.

Сначала европейские страны одна за другой приняли законы об обязательном всеобщем начальном образовании, затем об обязательном среднем. Всеобщее обязательное высшее образование должно было увенчать коммунистическое строительство в странах Восточной Европы. Этого, как известно, не произошло, но стремление к идеалу, желание сделать всех равными и никого не обижать породило Институт физкультуры, Университет сервиса, Академию рекламы и десятки подобных высших учебных заведений, а также способствовало появлению таких университетских дисциплин, как «бизнес и телевидение» и т. п.

Уравнять мужчин и женщин, расы, нации, религии, сексуальные ориентации, обычаи возможно только при признании их равноценными, и было бы странно, если эгалитаризм Нового времени не коснулся профессий и специальностей. Обществу равно нужны сторож и врач, рекламный агент и физик-теоретик, политтехнолог и епископ, футболист и учитель. Мы принимаем это утверждение как данность, не подвергая его сомнению: таковы требования политкорректности. В таких обстоятельствах наличие у каждого специалиста диплома о высшем образовании есть лишь последовательное воплощение этого принципа. Осторожные люди настаивают не на равенстве, а на юридически обоснованном равноправии, но массовому сознанию нюансы неведомы, и современность не в состоянии противостоять мягкой силе его всепроникающего влияния.

Не важно, что спортсмен, получивший диплом о высшем образовании в том числе в профильном ВУЗе, на поле или ринге не имеет преимуществ над безграмотным уроженцем африканской деревни – частный случай не умаляет достоинств просвещения в целом. Возможно, преимущества сохраняются, но реализуются во внепрофессиональной сфере. Согласимся с этим и, не уточняя сути преимуществ, отметим следующее: даже если оставить в стороне сотни миллионов людей, всю жизнь работающих не по специальности, полученное образование может оказаться нецелесообразным, то есть буквально не соответствующим цели.

Из сказанного следует, что попытки приспособить высшее образование к любому роду деятельности в некоторых случаях заведомо менее плодотворны, чем в других.

Профессиональная самореализация может не иметь отношения к важнейшим жизненным целям, а образование, как средство достижения просвещённости, качественно отличается в зависимости не только от продолжительности обучения, но и от избранной специальности. Проще говоря, спортсмену-профессионалу, взыскующему плодов просвещения, предпочтительно учиться не в Институте физкультуры, а где-то ещё. Это умозаключение, в свою очередь, ставит вопросы о том, какое образование в наибольшей степени причастно просвещению и действительно ли ценность просвещения абсолютна?