– Как ты его нашел? – я повернулась к парню, продолжая гладить пса и чесать его за ушами.

– Его… Я прихожу сюда, когда мне немного грустно. Он появился здесь практически сразу после моего прихода, – Люк задумчиво делал паузы, будто взвешивая, что мне стоит знать о нем, а что – нет. Он присел, и пёс сразу же поковылял к нему.

– Джек хромает, – я только сейчас разглядела, как собака бережет правую заднюю лапу, когда ходит. – Что с ним..?

Вопрос повис в воздухе, так до конца и не прозвучав. Холодный взгляд Штерна едва ли не вышиб воздух из моих лёгких. Его настроение изменилось так быстро, что у меня по коже побежали мурашки. Челюсти парня были крепко сжаты, лицо стало будто высеченным из мрамора. От падающих лучей заходящего солнца все его черты стали выглядеть рельефно и изысканно. Жестокая каменная красота.

– Джек почти поправился, – в голосе звучали стальные нотки. – Хромать теперь будет тот ублюдок, который сделал это с ним. Если вообще сможет встать.

– Ты хочешь сказать, что…

– Амели, брось. Ты же знаешь, за что меня исключили из того университета. Все знают. И говорят об этом, приписывая самые красочные подробности. Но знают они не всё.

От удивления я застыла, потеряв дар речи. Неужели… та драка была из-за пса? Я не совсем понимала, как должна к этому отнестись. С одной стороны, Люцифер защищал животное от мучений и возможной смерти, но с другой – он, возможно, сделал человека инвалидом, и, как видно, не жалеет об этом.

– Ты так смотришь на меня… Считаешь, что я чудовище? – парень усмехнулся, огорченно покачав головой. – Что ж, не могу тебя винить, многие так считают.

– Нет, – я шагнула к нему, и в ту же секунду встретилась с недоверчивым взглядом янтарных глаз.

Неужели люди столько раз предавали и оставляли его, что теперь он не хочет поверить никому? Внутри меня теплился огонек жалости и сочувствия. Мне хотелось помочь ему. Показать, что он может мне довериться, не получив при этом нож в спину. Я подошла ближе, садясь рядом с ним, и провела ладонью по его щеке. Он отстранился, переключив все внимание на собаку.

– Пожалуйста, расскажи мне.

– Не уверен, что тебе нужно это знать.

– Люк, я не верю в то, что говорят о тебе. Я хочу узнать, какой ты на самом деле.

– Очень зря. Говорят, по большей части, правду.

– Я не верю, что ты такой. Я знаю, что где-то в глубине души…

Люцифер захохотал. Смех был совсем не веселым. Он был жестокий и сатирический. Джек испуганно поджал хвост и исчез в лабиринте пустых комнат. Парень беззастенчиво насмехался над моими словами, и это глубоко ранило меня.

– В глубине души! А есть ли эта душа? – в его глазах полыхало яростное пламя. – Все так разглагольствуют о вере и душе, но что при этом делают они сами? Мир погряз в предательстве, лжи и разврате. Так что не стоит говорить мне о душе. Ты не знаешь меня, чтобы судить, каков я.

– Но ты не можешь быть плохим, Люцифер! – я едва сдерживала слезы. Его поведение пугало меня, но ведь то была обреченность и злоба на мир. Сейчас она выплеснется и…

– Я же сказал, не называть меня так!!!

Крик отразился от стен пустой многоэтажки, продолжая звенеть в ушах. Парень подобрал кирпич и со всей силы бросил его в стену с пентаграммой. Внутри меня сковал ужас, когда кирпич, оставив на стене ржаво-оранжевые полосы от удара, раскрошился на мелкие кусочки, со звоном упавшие на пол. Все произошло за долю секунды. Я даже не успела вдохнуть.

Мне было страшно. Сердце билось о ребра, оглушающе отдаваясь в ушах. Я понимала, что нужно бежать прочь. Бежать, не оглядываясь, и больше никогда не возвращаться, никогда не говорить с Люцифером. Но на грани сознания я понимала, что, если оставлю его сейчас, может стать только хуже. Тогда он уже не изменится – ярость своими цепкими когтями захватит его полностью.