Я гуляла по особняку всего пару раз. Первый – когда искала выход, второй – когда пыталась привести аргументы, что я не Луиза. Разыскивая главного в этом дурдоме, я металась по трехэтажному зданию, заглядывая в каждую дверь и требуя вернуть меня домой.

К несчастью, главный нашелся. Выслушал мое истеричное повествование, полюбовался на родинки и шрамы, продемонстрированные ему в доказательство своей оригинальности, покивал на требование вызвать полицию и пообещал сделать все, для моего блага. Сделал.

«Никто не узнает, что ты рехнулась, дочь. Я подрезал языки каждому, кто видел тебя в непотребном состоянии и слышал твои бредни, так что не переживай. Как только ты придешь в себя, количество женихов не уменьшится». Вот спасибо, «папа»! То-то мне без них забот маловато.

– Сегодняшние гости родом из Ганны, леди Розалинда велела предупредить, – сподобилась сообщить служанка.

Я поморщилась. Понятно, значит, опять буду вслушиваться в потоки чужого щебетания на странном языке. Нет, отдельные фразы ганнского языка я понимала, но куда хуже, чем рогонского. Почему? Потому что немецкий я знала отлично, а вот португальский – увы.

В отличие от большинства людей, волей случая попавших в средневековые неприятности, мне не досталось лингвистической суперспособности. И молодого красивого тела не досталось, вместе с влюбленным в меня принцем-драконом всея королевства.

Первое, что я подумала, когда услышала грубоватую незнакомую речь, было: «Ура, впервые пригодился диплом лингвиста». Вы представляете? По-настоящему впервые. Незнакомый язык я опознала как германский, но со странной примесью покореженного испанского, будто кто-то проводил жестокие эксперименты над человеческой речью. Путем наблюдения и разговоров со служанками, я выяснила, что это ганнский – языковая система, приближенная по структуре к португальскому.

И мне действительно бесконечно не повезло, ведь заявить в лицо окружающим: «Никакая я не Луиза, у меня жуткий акцент» я не могла. Потому что чертова Луиза и ее семья – «золотые» эмигранты из Китерополя, так что акцент закономерен. Как сейчас помню свое ликование, когда я попросила сказать мне что-то на родном для Луизы языке, и в предвкушении заявить, что ничего не поняла.

– Дочь, ты бесконечно меня расстраиваешь, – сказал мужчина на… английском! Да так, что я аж вздрогнула от проникновенного тона. – Вижу, ты прекрасно меня понимаешь.

Так что сегодня я буду завтракать молча, внимательно слушая гостей. Следует прокачивать ганнский, если не собираюсь гнить в этой комнате до собственной панихиды.

Кажется, доктор прав. Пора решать, чего я хочу добиться.

3. Глава 2

– Леди Эдинтер, – мою руку умеренно обслюнявил толстячок из приморских лордов. – Рад, что вы почтили нас своими присутствием.

«Рада, что вы чувствуете себя хозяином в нашем доме» – чуть не съязвила я, но вовремя прикусила язычок. Больших неприятностей мне не надо.

– Доброго утра, лорд Мертон. Как здоровье вашей супруги?

– Превосходно, – лорд обернулся к хозяину дома. – Сальвадора наконец-то непраздна третьим и повитухи предвещают двойню. Мое почтение, герр Эдинтер.

Ну да, ну да, пошла я нафиг. Зачем отвечать на вопрос, глядя мне в лицо, если на горизонте замаячила более выгодная фигура. Поприветствовав отца книксеном и выдержав его суровый предостерегающий взгляд, я села со всеми за стол, мысленно облизнувшись.

Да тут не только овсянка, но и маленькие тарталетки с творожным сыром и икрой. Живем!

Под карими прицелами матери я манерно разрезала микроскопическую песочную корзиночку, отправив ее четвертинку вилкой в рот. Леди я, леди, изо всех сил благородная.