Ничего себе, а говорят, инструкцию вместе с ребенком не рожают! Здоровский мир, по умолчанию вместе с родами в голову вшивается знание и новые личностные качества. Только почему такое чувство, что где-то надо мной издеваются?

Хотя, если вдуматься… Чем крупнее ложь, тем скорее в нее поверят. А кто я такая, чтобы спорить со святыми наставлениями?

– Служба почти закончена, леди, вам лучше вернуться обратно, пока вас не хватились. Я открою вам дверь прямиком в боковой молитвенный зал, чтобы вы могли пройти к своей семье как можно скорее.

Эй, куда? Нет-нет, еще рано, я не могу вернуться к Амелии с пустыми руками. Надо бы как-то вас отсюда вытурить, мадам.

– Вы сказали, что служба окончена? – я показательно хватанула ртом воздух. – Значит, в этом молитвенном зале есть мужчины?

– Есть, наверняка есть.

– Я не пойду, – и ручками так в кушеточку вцепиться. – Я не могу остаться одна в помещении, где есть мужчины.

– Но там же будут и дамы, – женщина явно растерялась от такого откровения.

– И что? Это все равно жутко неприлично!

– Кажется, теперь я понимаю, в чем ваша проблема, леди, – послушница глянула на меня с безнадежным сочувствием. – Я приведу кого-нибудь из ваших близких. Назовите имя своего рода.

– Леди Эдинтер. Спасибо за заботу, матушка, – крикнула я в удаляющуюся спину и подскочила, едва дверь за монахиней закрылась.

Сначала стол, потом шкаф. И быстрее, леди-обманщица, пока вас не спалили за ужасно некрасивым делом. Внутренний голос усмехнулся и задал только один вопрос: «Что мы ищем?».

А не знаю. Хоть какие-то доказательства, что монашки фальсифицируют процедуру благословления. Бумага, бумага, книги, чернила, снова бумага. Зачем им столько макулатуры, как пионерам в голодный год? Бумага белая, желтая, коричневая, с вензелями, чистая, грязная, тонкая, плотная, шершавая, глянцевая, старая, новая, сухая, мокрая…

Стоп, мокрая? Ну да, и правда мокрая!

Стопочка желтых влажноватых листов лежала отдельно и еще парочка сушилась на краю стола. Аналогичная желтоватая бумага, исписанная тоскливым древне-германским, была свернута в трубочку и обвязана тоненькой бечевкой. Посмотрим, Луиза?

Даже не разворачивая трубочку можно было прочитать слова «счастье», «божья воля» и «долголетие». Кто вообще сворачивает бумагу текстом наружу, прости господи. Мать Дора собралась замуж или это типовое прошение о благословлении? Похоже на образец или на запасной вариант, вроде дополнительной ручки на экзамене.

И чем дольше я трогаю этот свиток, тем больше во мне рождается шального восхищения чужой гениальностью и подлостью. Бумага-то весьма знакомая, пусть и знакомство наше было мимолетным. Вот, где вы зарыли собаку, коррумпированные святоши!

8. Глава 7

– Будем считать это моральной компенсацией за всех обманутых вами дев, – я спрятала несколько мокрых листов под шляпу, неприятно поежившись.

Это же какая полезная вещь, а, грех такую не заиметь.

Самовоспламеняющаяся бумага! Хитрая чертовка, позволяющая проворачивать зрелищные фокусы даже начинающим артистам. И уже не важно, как именно ее умудряются поджигать, ведь достаточно намека на искру, чтобы свиток вспыхнул и сгорел в мгновение ока. Да хотя бы неловко стряхнуть на алтарь пепел аромапалочки или просто подуть на него, чтобы частички долетели до бумаги.

Настоящее сокровище, которое, увы, нельзя присвоить себе полностью. Выходит, нужные прошения пишут на этой бумаге, которая благополучно сжигается и подтверждает богоугодность союза. Я схватила со стола обычный желтый лист, свернув его трубочкой, и спрятала за корсажем, имеющим запас воздуха между мной и корсетом. Рядом с чернильницей были намотаны на подставку отрезки бечевки, видимо, для удобства и экономии времени.