– Да, к десяти тридцати нужно быть в кампусе, – она вздохнула и начала собирать разбросанные по столу бумаги в тонкую папку с логотипом университета. – Планировала выехать через час, но если перекрывают дороги…

– Тогда рекомендую поторопиться, – предупредил Майкл, допивая кофе. – Джейсон сбросил мне обновленную карту перекрытий.

Ребекка благодарно улыбнулась. Майкл всегда ей помогал, когда это требовалось.

– Спасибо. Моя «красотка» все еще в ремонте. Обещали вернуть на этой неделе, но пока тишина.

– Тебе повезло, что твоя машина просто остановилась, а не врезалась в стену, как у некоторых, – заметил Майкл. – Собирайся, я подожду.

Через десять минут она была уже готова. Строгий костюм, планшет и недоеденный завтрак в термоконтейнере, который ей предстояло съесть по пути. Майкл наблюдал за ее методичными сборами со смесью восхищения и недоумения – она всегда была такой организованной, даже в хаосе.

Они спустились на лифте в подземный гараж, где Майкла ждал черный внедорожник – большой и надежный, как и подобало машине бывшего спецназовца. Ребекка иногда подшучивала, что эта машина больше похожа на мобильный бункер, чем на средство передвижения, но сегодня была благодарна за его выбор. В дни беспорядков лучше иметь именно такую.

– Система запрашивает маршрут, – произнес электронный женский голос, когда они устроились в салоне.

– Технологический университет, Северный кампус, ручное управление, – ответил Майкл, игнорируя автопилот.

Машина выехала из гаража и влилась в утренний поток транспорта. Движение было более плотным, чем обычно – многие выехали на работу раньше, опасаясь перекрытий и беспорядков.

– Сводки с западного сектора, – запросил Майкл у бортового компьютера, когда они выехали на магистраль.

На экране появились кадры с дронов новостных служб: пожарные тушили несколько горящих автомобилей, полиция оттесняла группы разгневанных людей друг от друга, медики оказывали помощь пострадавшим. Ребекка отвернулась и начала просматривать заметки к предстоящей лекции на своем планшете.

– Выключи, пожалуйста, – попросила она. – Я не могу на это смотреть.

Майкл молча отключил трансляцию и сосредоточился на дороге. Он выбрал маршрут в обход западных районов, через старую часть города – более длинный, но безопасный путь. Когда они свернули на Оук-стрит, Ребекка заметила свежие граффити на стене заброшенного магазина: «Еретики, покайтесь!» и «Ложные пророки сгорят в геенне» – красные буквы на сером бетоне выглядели как свежие раны.

– Видишь? – Майкл кивнул на надписи. – И это в относительно спокойном районе. Представь, что сейчас происходит там.

Ребекка отвлеклась и молча смотрела на проплывающие за окном дома. Чем дальше они продвигались, тем больше подобных надписей встречалось. На стене баптистской церкви кто-то вывел: «Ложные толкователи», а напротив, на заборе синагоги красовалось: «Христиане – идолопоклонники». Крест католического храма был обмотан какими-то черными лентами.

– Раньше такого не было, – тихо произнесла Ребекка. – По крайней мере, не так открыто.

– Потому что раньше за подобные вещи арестовывали, – справедливо ответил Майкл, объезжая большую выбоину в асфальте. – Но теперь полиция слишком занята реальными столкновениями, чтобы гоняться за граффитистами.

Они проехали мимо пункта временной регистрации беженцев – людей, потерявших жилье во время предыдущих беспорядков. Очередь из усталых фигур с небольшими сумками тянулась вдоль целого квартала.

– Знаешь, что самое ироничное? – Майкл кивнул в сторону очереди. – Там стоят люди всех вероисповеданий. Когда дело доходит до настоящих проблем – еды, крова, безопасности – никто не спрашивает, как ты молишься.