– Что не сделать для хорошего человека, – отозвался Сергей. – Сделаем, все в лучшем виде, не беспокойтесь.

Ну и все, купец ушел, Тимофей за самовары взялся, Сергей пошел муфельную печку раздувать. Прошел час. Вдруг крик:

– Тимка, золото!

Тимофея, как кипятком ошпарили. Он выскочил в соседнее помещение, где Сергей купеческое золото оставлял. Напарник озверевшими глазами пялился на полку – мешка с золотом там не было…

– Ты, паршивец, – повернулся Сергей к Тимофею, зарычал и стал наступать, хватая его за грудки.

– Ты чего, охолони, – увернулся Тимофей. – Я сюда и не совался, вон с самоварами ужо час сижу.

– Акромя тебя не было никого.

– Да и акромя тебя никто про золото не знал, – оборонялся Тимофей.

– Ты чего? – заорал Сергей. – Меня под воровство подставляешь? Щенок!

Напрыгнул на Тимофея, завязалась возня. Тут драку услыхали вернувшиеся хозяева и Семен. Насилу разняли, раскидали драчунов в стороны.

– А ну, докладай по одному! – скомандовал Дмитрий Семенович.

– Он золото украл, – прорычал Сергей.

– Не крал ничего. Он сам его в мешке на полку положил, а через час заорал, что украли. А я на самоварах час этот сидел, не ходил никуда, не отлучался.

– Тэээк, шельмецы, квитанцию дайте.

Сергей утер рукавом юшку с носа и подал бумажку.

– Купец Сиротин значит… Не много он на браслетку-то притащил… сучий потрох. Чего рты раззинули, не первый он лом приносит, а потом пацана малого подсылает выкрасть, чтоб меня заставить еще ему лому золотого отвалить. Морды утирайте, разбираться пошли. Идем за мной по-тихому, не то урядника вызовет.

С заднего входа они все четверо перемахнули через забор и стремительно влетели по ступеням на высокое крыльцо купеческого дома. Из двери выскочил дворовой мужик с самоваром. Степан перекинул его через перила и показал кулак: «Молчи, гад». Дмитрий Семеныч уже был в доме и тряс за грудки купца Сиротина:

– Куда мешок заныкал, соседушка? Юшку пустим или сам отдашь?

Парни грозно двинулись со всех сторон на купчишку.

– Ээээ, отдам, отдам, – отчаянно заверещал тот неожиданно тоненьким трусливым голоском.

– Где?

– В шкапу вон, сзади тебя. В верхнем ящике.

– Открой шкап, Тимофей.

Тимофей одним прыжком очутился у шкапа, рванул ящик, наверху лежал мешочек с золотом.

– Есть, Дмитрий Семеныч. Он.

– Ну, вот. Так будем браслетку делать или урядника зовем на нары тебя сажать, Сиротин? – притянул ближе к себе купца кузнец.

– Делаем, делаем, Димитрий. Не надо на нары, Зачем же. Договоримся. Мы ж соседи, – залепетал купчишка.

– Ну, гляди, Савелий Степаныч, второй раз спустил тебе подлость, третьей поблажки не будет. Торгуй лучше, чтобы подличать не приходилось.

– Да какая торговля, Дмитрий Семеныч, концы с концами не свесть нынче, лето, кому валенки сдались!

– Лето кончится, зима придет. А вот, ежели сучить будешь, у соседа красть, не придет ни то, ни другое. Пошли, робяты, работать надо.

Кузнецы вышли со двора купца через передние ворота и быстро дошагали до своей кузни. Тимофей отдал мешок с золотом хозяину и принялся лудить оставшиеся самовары. С этого дня Дмитрий Семеныч стал доверять Тимофею многое.

Как-то Тимофей в жаркую ночь встал и вышел во двор подышать, на воздух, не спалось. Вдруг, на кузне увидел огонек:

– Кто это там? Надо поглядеть.

Он крадучись приблизился к приоткрытой двери в кузню. За наковальней сидел спиной к двери Дмитрий Семеныч, на наковальне лежал разобранный… револьвер.

Заглядевшись, Тимофей случайно наступил на скрипучую ступеньку. Кузнец почуял спиной своего ученика:

– Заходи, не шуми там.

– Да я воздуху дышать вышел, спать не могу, душно. Гляжу, огонек, дошел посмотреть, кто.