Или просто не быть похожим на свою маму. Одного этого должно было быть достаточно.

А между лондонским Йони и тем, что сидит на диване в квартире своих родителей, есть еще один: усталый, измотанный и мечтающий лишь об одном – вернуться в свой дом, находящийся в промежутке между двумя чудесными холмиками на груди одной женщины.

– А может, пусть и в самом деле вернется к ней, Декла? – Неприятная манера всех членов нашей семьи обсуждать меня в моем присутствии на этот раз подействовала на меня сильнее обычного. – Ведь она же разорила его, так почему бы ей не разорить сейчас и меня?

– Ты что, не видишь, Амихай, что он не в себе? Ты же знаешь, что, как только дело доходит до Яары, наш Йони всегда ведет себя, как… Помоги мне. Назови имя какого-нибудь беспозвоночного.

– Инфузория.

– А попроще ты ничего не нашел?

– У нас в студии находится молодой человек, который хочет задать один очень важный вопрос, – раздался из динамиков голос диктора. А может, этот голос прозвучал у меня в голове? Какая разница! Главное, чтобы все заткнулись и дали мне привести мысли в порядок.

Яара находится на корабле.

Странно.

Так она здесь, на корабле?!

Потому что, если это действительно так, я, по крайней мере, имею право на объяснение.

Право рассказать о том, что́ передумал с того дня, как вошел в пустую квартиру.

Право попробовать продолжить жизнь с того места, где она остановилась, взвизгнув тормозами.

Право перестать горевать и начать снова дышать нормально.

– Амихай, я же просила тебя назвать имя животного, – не унималась Декла. – Ты хочешь показать, что ты самый умный? Неужели нельзя назвать что-то, что можно увидеть в зоопарке?

– В зоопарке нет беспозвоночных!

– Как знаешь.

– Мамочка, я хочу пипи, – вмешалась в разговор маленькая Яэли.

– Папа с тобой сходит, лапочка.

– Папа уже дважды ходил.

– Да ну. Амихай! Дважды! Так, может, тебе медаль за это дать?

– Я хочу медаль!

– Нет, лапочка, мама просто сказала, что…

– Джара? – послышался из динамиков голос с отчетливым британским акцентом.

И вдруг наступила тишина.

Амихай, Яэли и Декла продолжали говорить, но я видел лишь их безмолвно движущиеся губы. Уши мои настроились на частоту голоса, исходящего из динамиков, и мне казалось, что я и сам стал одним из них.

Вначале я услышал его дыхание.

Потом шорох щетины, трущейся о микрофон.

А потом я услышал в его голосе любовь и отчетливо понял, что на свете есть лишь одна женщина, слова любви к которой звучат именно так.

– Йони! – позвала Лираз, глядя на меня взволнованным взглядом.

– Джара… – снова пробормотал голос, прерывающийся от усилия произнести ее имя.

Все замолчали. Даже Яэли и Амихай. Я смотрел на динамики, чувствуя спиной их взгляды.

– Амихай! – успел услышать я крик Деклы. – Держи его!

– Йони! – бросилась вдогонку за мной Лираз.

Я понятия не имел, куда бежать. На корабле было одиннадцать палуб, каждая величиной с торговый центр. Кругом висели указатели с кучей стрелок, словно специально предназначенные для того, чтобы сбить меня с толку. Ну и куда мне: на главную палубу или на верхнюю, на танцплощадку или в зону отдыха? Какая из этих стрелок указывает на место, где парень с британским акцентом удерживает мою единственную любовь?

Я носился по палубам, пробегая мимо каких-то дверей и окон, совершенно не понимая, где нахожусь, и стараясь следовать голосу, который шел отовсюду и отдавался эхом у меня в голове.

Запах моря смешивался с вонью машинного масла и моющих средств, один лестничный пролет сменялся другим, палубы, похожие одна на другую, мелькали перед глазами, а я все не мог установить источник голоса, который доносился до меня отовсюду.