– Макс, – она начала говорить сразу, словно ей не нужно было думать над ответом. – Макс, – еще раз позвала она.

Вздохнув, он поднял голову. На лице Эрики была улыбка, а глаза излучали тепло, которого ему так не хватало.

– Я тебя прощаю.

– Ты правда больше не обижаешься?

– Нет.

– Спасибо. – Облегчение было столь велико, что Макс чуть не заплакал.

– А теперь помоги мне с математикой, – она улыбалась так хитро, что Макс не мог не рассмеяться в ответ.

– Опять?

– Я не понимаю, что тут надо сделать.

А вечером они вместе жарили зефир в камине гостиной, благо мать задерживалась на очередном приеме. Было хорошо и спокойно. Возможно, впервые с момента знакомства с Эрикой Макса по-настоящему ничего не тяготило.

С прощением Эрики начала налаживаться и остальная жизнь, в том числе дела в школе. Стивенс теперь ходил в школу в гипсе, а Садески вставили передние зубы светлее собственных, за что он сам стал объектом насмешек.

К Максу же никто больше не лез. У него даже появилась наконец пара приятелей из других классов, которые раньше тоже страдали от издевательств Майнкрафта и компании. Ну и тот факт, что Макс смог, пусть и не без потерь, противостоять сразу четверым вызывал уважение.

***

Макс лежал в постели, разглядывая причудливые тени, которые отбрасывал на стены прикроватный светильник. Раньше он любил наблюдать за игрой света, крутил и переставлял лампу, пытаясь определить, на что похожа то или иное очертание. У него даже был целый альбом, заполненный рисунками странных зверей, птиц или чудовищ, которых он увидел на стенах собственной спальни.

Когда неожиданно раздался стук в дверь, Макс опешил – родители уже несколько лет не приходили пожелать спокойной ночи. На пороге стоял отец.

– Привет, сынок! Ты это… В общем, прости меня. Я совершенно забыл про твой день рождения. Начало сезона, сам понимаешь…

Макс задохнулся от удивления, не понимая, почему отец вдруг вспомнил об этом спустя больше месяца.

– Я понимаю, пап, – пробормотал он.

Не то чтобы это было правдой, но Макс уже четко осознавал, что что бы он ни сказал, на поведение отца это вряд ли повлияет.

– Э-э-э… Твоя мама сказала, что ты все еще наказан за ту драку. Не слушай ее. Настоящий мужчина должен уметь за себя постоять! Я дрался, твой дед дрался, даже этот твой пришибленный дядя тоже, – отец ухмыльнулся. – Поэтому я разрешил миссис Томпсон взять тебя вместе с ее дочерью… Как там ее?

– Эрика, – машинально ответил Макс. А потом спохватился: – Взять куда?

– В парк развлечений. В субботу. Ты разве не в курсе?

Нет, Макс, конечно, знал, как Эрика мечтала побывать в парке, расположенном в получасе езды от города (за последний месяц она прожужжала ему все уши) и как хотела, чтобы он непременно поехал с ними… Только даже на секунду не мог представить, что миссис Томпсон не просто согласится с желанием дочери, но и поговорит с его родителями. А тот факт, что те согласились, вообще не укладывался в голове.

– И еще, – хмыкнул отец, – мать скорее всего лишила тебя карманных денег. Вот, держи. Купи себе что-нибудь.

– Я лучше возьму их в парк. Спасибо, папа.

– Не надо. На парк я миссис Томпсон денег дал. Это только тебе. Прости меня. В следующем году постараюсь не забыть. А теперь ложись спать.

И прежде чем уйти отец искренне обнял его впервые за долгое время, оставляя Макса совершенно счастливым. Такая простая вещь – объятие – и вот он уже полностью простил отца за забывчивость.

Оставшуюся часть недели Макс считал минуты до поездки, но стоило наступить пятнице, его сковал очередной приступ неуверенности.

В ночь с пятницы на субботу Макс практически не спал – боялся проспать и заставить всех ждать себя, а это, по словам матери, являлось вопиющим неуважением к окружающим, особенно со стороны мужчины. Но больше всего он не хотел облажаться: сказать или сделать что-то, что может расстроить Эрику и испортить ее первый поход в парк. Он так распереживался, что под утро его даже стошнило.