Кухня всегда казалась Эрике самым уютным и светлым местом во всем доме. Она была выкрашена в белый цвет со светлыми столешницами из натурального дерева и медными витыми ручками. Центральное место занимал большой кухонный остров, заменявший стол, на котором всегда стояла ваза со свежими фруктами, так что Эрика любила устроиться на одном из высоких стульев и по одной смаковать виноградинки. Теперь там на блюде лежал яблочный пирог, в который воткнули десять свечей.

– Прости нас, Макс. Мы забыли поздравить тебя с днем рождения, – сказала мама.

– Я помню, как вы с мистером Питером любили мой яблочный пирог, поэтому с днем рождения, Макс, – добавила миссис Гонсалес.

Эрика заметила, как Макс побледнел, а его глаза подозрительно заблестели, и поспешила спасти ситуацию.

– Макс, давай задуй свечи и загадай желание!

Задуть свечи у него получилось с первого раза, хоть он и сморщился от боли. Эрика так обрадовалась, что радостно захлопала в ладоши и пару раз подпрыгнула на месте.

Получив по куску пирога, мужчины ушли на свои рабочие места, а Макс с Эрикой сели пить чай. Она видела, что ему некомфортно: что во время обеда, что сейчас он старался лишний раз не поднимать головы, отвечал односложно, а ел быстро, чтобы поскорее вернуться в спасительные стены игровой. Эрика не могла его винить, глядя, как меняется поведение окружающих, словно они бояться сказать в его присутствии лишнего слова.

Уже выходя из кухни, Макс обернулся и тихо сказал: «Спасибо».

– Что ты загадал? – тут же спросила Эрика, стоило им оказаться в коридоре. Ей было просто дико интересно.

– Не скажу, а то вдруг не сбудется. А я очень хочу, чтоб сбылось!

***

Через несколько дней, вернувшись из школы, Макс застал Эрику в игровой.

– Привет! Что-то случилось? Сегодня же не выходные. – Он не мог вспомнить, приходила ли она хоть раз в будний день.

– Нет. Мама во вторую половину, папа на смене. Он заедет за нами поздно вечером.

– Ладно, пойду переоденусь и вернусь.

Макс быстро переоделся, а потом еще некоторое время безуспешно пытался пригладить растрепавшиеся волосы. Он должен произвести хорошее впечатление, ведь именно сегодня, раз Эрика все равно уже здесь, Макс решил-таки сделать то, что по-хорошему следовало сделать гораздо раньше – извиниться за свое поведение.

Вместе пообедав, они поднялись в игровую, ведь обоим предстояло делать уроки. Макс устроился с учебником на подоконнике, оставив стол Эрике. Вот только смысл прочитанного ускользал. На первый план выходило волнение: как лучше сказать. Хотелось, чтобы она поняла его, не обиделась на глупые причины его ужасного поведения. Взгляд то и дело отрывался от страниц, чтобы, как ему казалось, незаметно скользнуть по Эрике.

– Все в порядке? – Макс вздрогнул, услышав звонкий голос.

– Да. – Макс снова попытался сосредоточиться на учебнике.

– Знаешь, я хотела спросить…

Он вновь поднял глаза.

– Почему ты тогда подрался?

Ох. Учебник полетел на пол.

– Они постоянно задирали, обзывали меня. Хотели заставить участвовать в их проказах, нарушать правила. За то, что я отказывался, обзывались. Когда их стало четверо, начали иногда бить. Сначала несильно, боялись, что я пожалуюсь директору. Потом поняли, что Патерсон на жалобы не реагирует, осмелели. Я старался избегать конфликтов, но повод найти несложно. И они находили.

– Мне жаль, – голос Эрики был полон сочувствия.

– Не надо. Я ведь не лучше их.

«Сейчас или никогда!»

– Почему?

– Потому что вел себя ужасно с тобой. Мне было плохо и хотелось, чтобы плохо было не только мне. – Макс низко опустил голову, опасаясь смотреть на Эрику. – Прости меня. Я не должен был так поступать.