Конечно, встав с постели, Макс чувствовал себя ужасно разбитым. Пришлось принимать ненавистный холодный душ, чтобы хоть немного взбодриться.

Сначала Макс планировал ждать Эрику с родителями прямо на крыльце. Но он решил, что это будет выглядеть чересчур жалко, поэтому сразу после завтрака пошел в игровую, надеясь немного отвлечься. В итоге, когда Томпсоны подъехали к особняку, Макс сидел у окна и, практически не мигая, смотрел на подъездную дорожку, периодически стискивая в кулаки потные от волнения ладони.

Миссис Уокер вышла проводить сына.

– Надеюсь, Макс, мне не придется краснеть за тебя перед мистером и миссис Томпсон.

– Нет, мама.

– Хорошо. – С этими словами миссис Уокер развернулась и, не прощаясь, скрылась за дверью дома, а Макс остался стоять, бледный и еще сильнее напуганный, глядя на закрывшуюся дверь.

– Запрыгивай, Макс. – Веселый голос Эрики вывел его из оцепенения.

– Доброе утро. – Он залез на заднее сидение видавшей виды малолитражки рядом с автокреслом Эрики.

– Привет, парень! Зови меня Адам, – представился мистер Томпсон.

– Я Макс. Очень приятно. – Он очень надеялся, что никто не заметит, как дрожит голос.

– Макс, с тобой все в порядке? – Эрика потянулась и взяла его за руку.

– Что случилось, Макс? Не хочешь ехать? – мистер Томпсон, уже успевший выехать за территорию особняка, съехал на обочину и обернулся.

– Хочу, – Макс поморщился от того, как жалко звучал его голос. – Я просто не хочу испортить вам поездку.

– А с чего ты вообще решил, что испортишь? Не дрейфь, парень, я знаю, что все будет хорошо. Мы не стали бы брать тебя с собой, если бы думали иначе. Наоборот, Эрика не хотела ехать без тебя. – На этих словах мистер Томпсон подмигнул Максу, который, в свою очередь, с удивлением уставился на улыбающуюся до ушей девочку.

Погода была отличная, и в парке было многолюдно. Макс на правах старшего сразу взял Эрику за руку, опасаясь, что она может потеряться. Та была так взволнована окружающей обстановкой, так хотела осмотреть все и сразу, что совсем не думала о безопасности. Она неслась вперед, а Макс покорно шел следом, ни на секунду не отпуская ее. Ему нравилось наблюдать, как загораются от восторга зеленые глаза – на душе становилось легко и спокойно; нравилось, как она беспрестанно дергает его за руку и просит посмотреть туда или сюда; восхищало искреннее удивление при виде облака сладкой ваты размером с голову или огромного мороженого из нескольких шариков. Макс не был уверен, что также неподдельно радовался всему, когда бывал здесь с дедом.

– Что думаешь? – спросил Адам Томпсон жену, с интересом наблюдая за дочерью и ее новым другом.

– Эрика счастлива. Это точно. Не знаю, радовалась бы она так, если бы Макса не было с нами. – Она взяла мужа под локоть, и они двинулись вслед за детьми, стараясь сохранить между собой и ними некоторое расстояние, чтобы не смущать тех пристальным вниманием.

– Парень, по-моему, тоже. Только посмотри на него, – улыбнулся Адам.

В это время Макс, смеясь, пытался оттереть нос и лоб Эрики от сладкой ваты.

– И все равно, я немного боюсь, что он может снова обидеть ее, – Барбара не пыталась скрыть сомнение в голосе.

– Эрика тоже может его обидеть… Что ты на меня так смотришь? – удивился Адам, глядя на Барбару. – Каждый человек может обидеть другого, даже не желая этого. Тем более, учитывая все, что ты мне рассказывала, думаю мальчишка в некотором смысле, даже более уязвим в этих отношениях.

– Может, ты и прав…

Несмотря на то, что боялся высоты, Макс составил Эрике компанию на русских горках и колесе обозрения. Обнимал ее в пещере страха, когда она уткнулась ему в грудь при появлении откуда-то сверху огромных противных на вид пауков. Они два раза подряд покатались на электрических машинках, потому что Эрике очень понравилось сталкиваться с другими. Он даже вытерпел Комнату смеха, где его большие нос и рот казались еще больше, тело длиннее и тоньше, а ноги кривыми. Но Эрика хохотала, показывая на него пальцем, и Максу оставалось лишь закатывать глаза и ждать, пока она не захочет перейти к следующему зеркалу, где его отражение становилось еще более нелепым или странным.