Если бы синтез отсутствовал, интенсивность компонентов, которые больше не могут восприниматься отдельно, должна была бы исчезнуть через умножение; но это было бы противоречием. Чтобы избежать этого противоречия, синтез логически необходим; но то, что возникает из этого синтеза в конкретном случае, не может быть сконструировано a priori, а может быть только выведено из опыта.

Мы называем результат этого синтеза качеством, но мы не можем объяснить, что мы подразумеваем под этим словом, тому, кто не опирается на свой собственный опыт. Мы даже не знаем, определяется ли конкретный вид и способ синтеза в каждом случае только формально-логической необходимостью, или же здесь имеет место телеологическая необходимость, то есть не определяются ли простые качества чувств именно так, а не иначе, в отношении цели мира, и закономерно связаны именно с этим видом стимула. В этом случае мы имели бы, так сказать, субъективные мировые константы в телеологически обусловленных простых качествах ощущений, субъективный аналог объективных мировых констант, играющих столь важную роль в физике. – До сих пор для простоты мы предполагали, что каждый отдельный компонент ощущения обладает достаточной интенсивностью, чтобы восприниматься отдельно; но теперь мы можем рассмотреть и обратный случай. Даже если каждое отдельное впечатление слишком слабо, чтобы воспринимать его в отдельности, быстро сменяющие друг друга серии таких впечатлений должны быть восприняты, если только интенсивность конечного синтеза выше порога ощущений. Таким образом накапливаются не только одновременные раздражители, которые по отдельности лежат ниже порога ощущений (например, шелест листьев в лесу), но и последовательные, если их череда достаточно быстра, чтобы физиологический эффект одного раздражителя еще не успел угаснуть, как начался эффект следующего, и если раздражители следуют друг за другом равномерно, так что эффекты различных раздражителей положительно усиливают друг друга (21) и не отменяют друг друга отрицательной интерференцией. В этом отношении сенсорный нерв ведет себя как струна, которую не заметно трогает слабая вибрация воздуха, но которую можно заставить звучать множеством быстро и равномерно следующих друг за другом. В целом можно сказать, что сенсорные качества низшего класса возникают из компонентов, которые, взятые по отдельности, лежат выше порога только тогда, когда они уже близки к промежуточной области по медленности их следования, тогда как эти компоненты лежат ниже предела изолированной воспринимаемости при всех более быстрых последовательностях стимулов и при умеренной интенсивности ощущений (например, одиночное биение крыльев жужжащего комара).

Несомненно, синтез интенсивных компонентов в качественные ощущения значительно облегчается благодаря предосторожности органов чувств и специфической энергии сенсорных нервов и непроизвольно направляется определенным образом. Но не следует забывать, что каждый орган, способствующий повторению определенной функции, является лишь постепенным продуктом этой функции в эволюции ствола, что все специфические органы являются лишь дифференциациями устройств, первоначально служивших более общим целям, что все специфические энергии являются лишь следствиями тренировки нервов к определенным способам функционирования, что синтетическая функция в ее простейшей форме старше этих ее следствий и что каждое усовершенствование физиологического аппарата обусловлено утончением и совершенствованием синтетической функции на данной физиологической основе. Поэтому физиологический аппарат можно оценить как вспомогательный механизм, экономящий труд, но он не может заменить или обойтись без объяснения синтеза из синтетической функции, которую он скорее предполагает как свой генетический приус и требует от себя как от пользователя инструмента. Если разложить простое специфическое ощущение, например звук, на составляющие, как это возможно в промежуточной области глубоких тонов, то возникает вопрос, действительно ли эти составляющие, если они могут восприниматься по отдельности, лишены качества, и действительно ли, если они лишены качества, их все еще можно называть ощущениями. Несомненно, что мы уже воспринимаем компоненты звука, поскольку слышим их в собственном смысле слова, то есть как слуховые ощущения, (22) как звуки. Каждый удар, толчок, стук и т. д. вызывает не только одну воздушную волну, но, благодаря резонансу и тонам, присущим материалу, с помощью которого он производится, последовательность воздушных волн, которая соответствует клубку тонов и проявляется как дисгармоничный звук с одним или несколькими выделяющимися тонами.