Это обстоятельство, однако, как раз и является виной непреднамеренной нечистоплотности наших экспериментов. С сиреной мы приближаемся к идеальной экспериментальной схеме, в которой отдельные воздушные взрывы все еще сопровождаются тональными фоновыми шумами, но вряд ли могут быть названы собственно тональными волновыми комплексами. Следствием этого является то, что, если абстрагироваться от фоновых шумов выходящего воздуха, отдельные компоненты вряд ли можно назвать слуховыми ощущениями, а скорее можно понимать только как восприятие давления в слуховом органе. Таким образом, ощущение звука распадается на компоненты, которые хотя и не обладают всеми сенсорными качествами, но лишены специфических качеств слуховых ощущений. Остаются лишь ощущения изменения напряжения в различных мембранах и других чувствительных частях слухового органа. Качество ощущений, которое остается, опять-таки значительно ниже, чем у простого звука; в ощущении внезапного и быстро уменьшающегося удара мы уже очень близки к пределу, когда почти только интенсивность навязывает себя сознанию, но качество становится настолько бедным, пустым и скудным по сравнению с ней, что кажется, что оно почти исчезает.

Подобно тому как все специфические энергии дифференцировались из общей чувствительности нервной субстанции, так и все специфические сенсорные восприятия развились из компонентов, восходящих к общему ощущению чувства. Даже восприятия чувства осязания могут быть интерпретированы только как конкретные формы ощущений слоев тела, близких к эпидермису. Поэтому в случае каждого конкретного ощущения анализ простейших качеств должен выводить из сферы этого ощущения в сферу общего чувства. Компоненты простейших специфических качеств, несомненно, бескачественны по отношению к данной области ощущений, но еще не бескачественны по отношению к общему ощущению, как это имеет место в случае с содержимым ганглиозной клетки, живой протоплазмы и ее органических (23) форменных компонентов4. Все ощущения индивидов, которые еще обладают телом молярного размера, могут быть прослежены до молярных ощущений давления и напряжения и молекулярных вибраций (звук, свет, тепло, химические и электрические стимулы) 1. Однако если мы спускаемся к индивидуумам, которые уже имеют лишь молекулярный размер, молярные ощущения давления и напряжения исчезают, а молекулярные ощущения вибрации растворяются в молекулярных ощущениях давления и напряжения. Таким образом, все ощущения в конечном итоге возвращаются к механическому давлению или напряжению.

Поскольку специфическое качество ощущений, которое можно разложить на элементы, – ощущение звука – таким образом, восходит к синтезу общих ощущений, мы можем предположить, что и другие специфические качества ощущений возникают из таких или подобных синтезов общих ощущений. Не в последнюю очередь это касается собственно ощущений, которые мы знаем в богатейших качественных нюансах, не будучи в состоянии описать эти качественные различия словами или сделать их понятными с помощью аналогий из других сенсорных областей.

Если даже простое давление или удар по какой-либо части тела вызывает качественно окрашенные ощущения, мы, несомненно, можем объяснить это тем, что клетки мозга, лежащие в основе нашего сознания, подвергаются лишь косвенному воздействию стимула, а именно через посредничество кожи соединительной ткани, мышц, надкостницы, нервных окончаний и концевых органов, распределенных в этих тканях, проводящих нервов, ганглиозных узлов и нижних центральных органов, вставленных в эти пути, и, наконец, связей последних с соответствующим центром сознания. Каждый из этих посреднических органов обучен определенным формам движения, поэтому более восприимчив к определенным стимулам, чем к другим, и склонен трансформировать стимулы, которые не являются для него однородными, насколько это возможно, в свой специфический режим функционирования. Поэтому неудивительно, что даже самый простой стимул на внешней поверхности вызывает ряд сложнейших форм движения в органах-посредниках, так что в итоге центр сознания получает целый комплекс специфических энергий (24) и может справиться с ними только посредством сильно качественно окрашенного синтеза. (Gr. III. 13.)