Прокурор имеет право на обжалование приговора, вынесенного судом первой инстанции. Кроме того, в государствах – участниках СНГ используется различная терминология при обжаловании прокурором приговора или иного решения суда. Так, в Киргизской Республике прокурор, поддержавший обвинение, вносит представление на каждый незаконный и необоснованный приговор. В Республике Молдова прокурор подает апелляционную жалобу. Во всех остальных странах Содружества прокурор вносит протест^>31.

УПК республик Армения, Кыргызстан, Молдова, Узбекистан также в ходе судебного следствия в апелляционном производстве предоставляют прокурору право обратиться к суду с ходатайством о вызове новых свидетелей, назначении экспертизы, истребовании вещественных доказательств и документов^>32.

Как мы видим, в уголовно-процессуальном законодательстве государств – участников СНГ применительно к процессуальному статусу прокурора имеются как некоторые общие черты, так и существенные различия, которые в ряде случаев носят прогрессивный характер, заключающийся в возможности совершенствования правового механизма реализации прокуроров полномочий в ходе судебного разбирательства путем внедрения передового опыта зарубежных государств.

Так, например, следует согласиться с мнением, которое уже было выражено в научной литературе, о том, что было бы целесообразно возвратить в наш уголовно-процессуальный закон протест прокурора (а не представление). Представление вместо протеста, как известно, было введено в УПК РФ из ложно понимаемого тогдашними законодателями «равноправия сторон». Никакого смысла в этом не было, так как и протест (по УПК РСФСР) и представление (по УПК РФ) не являются обязательными для вышестоящего суда и наравне с жалобой могут быть им как удовлетворены, так и отклонены. Вместе с тем «протест» более точно обозначает акт реагирования прокурора, как представителя государства, на судебное решение^>33.

Как верно отметил В.Ф. Крюков, анализ международного и зарубежного опыта реализации уголовного преследования позволяет сделать вывод о том, что российское уголовно-процессуальное право в целом и его основополагающий институт уголовного преследования имеют собственные исторические и культурные начала и является правовой отраслью современного государства. Вместе с тем уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации должно воспринимать лучший опыт организации и процессуального обеспечения реализации уголовного преследования зарубежных государств мирового сообщества^>34.

Законодательное отнесение прокурора к субъектам, реализующим уголовное преследование и определение его назначения как специального представителя государства, создающие правовые условия единообразия и точного правоприменения норм данного института, вытекает из содержания правовых предписаний в ст. 21 и 37 УПК РФ. Наиболее значимая для уголовного судопроизводства – деятельность прокурора по осуществлению уголовного преследования в судебных стадиях процесса, правовая регламентация которой является неотъемлемой частью исследуемого института уголовно-процессуального права. В содержание института уголовного преследования также составной частью входит процессуальная деятельность прокурора при производстве уголовных дел в судах апелляционной, кассационной и надзорной инстанций, а также при их пересмотре ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. Реализация правовых положений института уголовного преследования и назначения прокурора в его осуществлении возможно только через процессуальные процедуры (порядок) производства по уголовным делам в целом и совершение отдельных процессуальных действий