А затем раздался взрыв.

***

«… украла кольцо. Пойманная с поличным, отказалась возвращать, своей клеветой пороча честь и достоинство господина Зеро. При задержании оказывала активное сопротивление офицерам и этим нанесла себе лёгкие травмы».

«… пресекла попытки изнасилования гвардейцами, отделавшись испугом и травмами лёгкой степени тяжести. Допрос проводился с грубыми нарушениями, очная ставка не состоялась, протокол опроса свидетелей не соблюдён должным образом…»

Феликс отложил бумаги в сторону и потёр уставшие глаза. Если так пойдёт и дальше, то он скоро ослепнет.

Иронично, что его карьера, можно сказать, и началась с такого вот несовпадения с протоколом напарника. Но он и подумать не мог, что скоро сам окажется в подобной писанине по уши.

Хотя, будь он хоть чуточку умнее, сразу бы понял, что его назначение в Антру кончится именно этим.

После триумфальной казни Брандона Кровавого Феликсу полагалось повышение. Как-никак, поймать главу организованной преступной группы, подмявшей под себя всё городское отребье, это не то же самое, что устранить несколько мелких бандитов. Тем более регулярно превозмогая обстоятельства и постоянно рискуя карьерой. Но с хорошими местами всегда всё непросто – достойных должностей мало, а кандидатов много. И всегда есть те, кто заслужил право уйти «с полей» в тёплый кабинет не громким делом, но годами безупречной службы… Уж кому как не Феликсу знать, чем может кончиться не оказанное вовремя продвижение.

Он ни на что особенно и не претендовал. Но так как дело выплеснулось за рамки одного региона и оказалось на слуху, и не поощрить его было нельзя.

Вот тогда-то всё пошло наперекосяк.

Находясь в должности старшего комиссара по делу Брандона, с местным командиром ставки он не конфликтовал, больше того – они отлично ладили, понимая, что делают общее дело. Но когда кто-то очень умный решил, что командиру нужен ещё один заместитель, раз он допустил «формирование организованной группы и ухудшение криминальной обстановки города», и поставил на эту должность Феликса, вся дружба кончилась в тот же день.

Конрад Ксимено был порядочен, не глуп, но честолюбив. И если с помощью Феликса по конкретному вопросу он мог смириться, при условии, что тот делал львиную долю работы и не тянул одеяло на себя, то делить власть и рисковать должностью Конрад не собирался.

Всё осложнялось тем, что в прямом подчинении Феликса оставили часть людей, работавших над поимкой Брандона. И если сам Феликс ещё хоть как-то пытался сгладить углы, соперничество «новых» и «старых» гвардейцев стремительно набирало обороты.

Немало новеньких были уверены в том, что старая гвардия нечиста на руку – иначе как ещё объяснить, что Брандон чувствовал себя в городе настолько уверенно. Сам Феликс такого утверждать не мог – «король нищих» рано или поздно появлялся в каждом мало-мальски экономически значимом городе. Другой вопрос, что они обыкновенно менялись чаще, а то и вовсе власть делилась между двумя-тремя группировками, которые постоянно соперничали между собой, тем самым лишь помогая офицерам делать свою работу.

Власть Брандона была прочной и удивительно долгой, поэтому версия, что никто из гвардейцев не замарал себя по меньшей мере взятками, казалась неубедительной. Но так как мёртв не только Брандон, но и все его ближайшие подручные, а нового преступного лидера не было и в помине, Феликс считал неразумным ворошить осиное гнездо. Гораздо более перспективным ему казалось не раскачивать лодку, а предотвратить усиление кого-то из оставшейся местной шпаны настолько, чтобы претендовать на место почившего лидера.