Хеймир задрал голову и ответил:

– С потолка! – Потом стал загибать пальцы, перечисляя: – Поживешь с мое, Сэнни, и не то узнаешь. Много путешествовал. Верблюд рассказал. Сорока на хвосте принесла.

– В Белзейских горах, в поместье, где я гостила, – оборвала его Сю-Джин, – я… познакомилась с Жрицей Солнца. Ее зовут Дун-Мэл. Ты должна ее знать, Сэнни.

– Да, – выдохнула Сэнни.

– Дун-Мэл? – повторил Хеймир, поднимая брови.

– Она дочь Тэ-Лай, которая написала для тебя письмо.

– Ну и ну! – Хеймир тихонько присвистнул. – Занятное совпадение! С этой Дун-Мэл я, однако, не встречался. Она, как и вся ее семья, тоже поклонница Джай-Ри?

– Жрица называла Джай-Ри Великой госпожой, – ответила Сю-Джин. – Она, ее мать и ее дед сказали кое-что, что тебе, Сэнни, возможно, следует знать. Дун-Мэл обмолвилась, что это она позволила тебе сбежать. А хозяин каравана, к которому ты присоединилась – ее отец. Я так поняла.

– Чтоб меня забрали шуорские демоны во главе со своей Владычицей! – выдохнул Хеймир, ероша волосы.

Сэнни ошеломленно застыла, потом отмерла, заставила себя взять бокал и пригубить вино.

Она вспомнила тот странный зимний караван, с которым путешествовала четыре с половиной года назад, странный товар – огнестрельное оружие, предназначенное не для кого-нибудь, а для лиорентийцев, не менее странного хозяина, заглянувшего к ссыльным. Кажется, он привез им еду, а также бумагу, тушь и книги… Они сделали изрядный крюк на север по пути к Лиоренции. Но Сэнни все равно надо было где-то выждать, пока не откроются перевалы.

И ведь, действительно, про караван намекнула ей Дун-Мэл!

Теперь, оглянувшись назад, Сэнни увидела свой побег из Шуоры в ином свете. Хитро вырезанные кусочки мозаики прилегли друг к другу. То, что ей удалось все-таки добраться до Фар Фьоне, превратилось из почти невероятного в не такое уж маловероятное событие. Только вот буран на перевале… И если бы не Юст, она бы так и осталась там навечно. Юст спас ей жизнь – она никогда об этом не забывала.

Караван заехал в провинцию Ал-Дар. Там много рудников и шахт, где добывают и металлы, и драгоценные камни. Но зимы там холодные и долгие, земля для полей или пастбищ не слишком годится. По доброй воле там живут лишь охотничьи племена. В тех районах и дорог-то, прямо сказать, раз-два и обчелся, но руду как-то надо вывозить…

А Хеймир, выходит, водил торговые дела с членами этой секты. А отец? Что его связывало с приверженцами Владычицы демонов?

Не отец, поправила себя Сэнни – а Бромен Тауфель, человек, которого она привыкла считать своим отцом. Который продал ее Жрицам Солнца – очевидно, по предварительному сговору. Заключенная им сделка могла бы включать деньги, выгодное для Лиоренции соглашение и жену-шуорку. Он не раз твердил Сэнни, что никто из чужеземок прежде не удостаивался такой чести, что это важный шаг в отношениях Лиоренции и Шуоры. Возможно ли, что он, действительно, считал ее своей дочерью?

Сейчас к самому Бромену Тауфелю Сэнни относилась… безразлично. Но раньше, в детстве – неужели она не испытывала естественной привязанности? Она… не была уверена. А он к ней? Сэнни понимала, что знает о нем прискорбно мало. И об Эндериле тоже. Но здесь хоть с чувствами было ясно, потому что своего так называемого брата она ненавидела до сих пор и прекрасно помнила, что это он подослал наемных убийц.

– Ради чего Дун-Мэл позволила мне сбежать от Второго посвящения?

– Она сказала – так хотела Владычица, – ответила Сю-Джин. – И Дун-Мэл исполнила ее волю. Хотя, как мне показалось, жрица не испытывает к тебе добрых чувств.

– Не испытывает, – согласилась Сэнни.