Мэлс же чувствовал себя частью другой реальности – где ценились абсурд, хаос и отсутствие фильтров. В этом мире люди могли включить стрим, чтобы наблюдать, как очередной маргинал пьёт боярышник и рассуждает о смысле жизни. Здесь мемы рождались из грязи, а культовые личности появлялись и исчезали, оставляя за собой только цепочку странных цитат и вырезок из видео.

Возможно, причина любви к такому была все же иной. Может быть, потому что его реальность была абсолютно идентичной тому, что он видел там? Он никогда не вписывался в нормальный мир. Всё, что он переживал, было чуждо большинству людей, и эта невидимая стена между ним и остальными становилась всё выше. В мире, который он любил, всё было искривлено, абсурдно, жестоко – но хотя бы оно было реальным. И, возможно, в этом была настоящая причина – в этом мире его не осуждали за странности, не пытались переделать. Здесь можно было не скрывать, а наоборот, показывать свою аномальность.

Впрочем, трэш только начинался. Подойдя к двери бабушки, Мэлс несколько раз постучал, но долгое молчание заставило его задуматься. Такое часто происходило – бабушка могла не слышать из-за телевизора. Но сегодня она не открывала слишком долго.

– Бабуля! Бабуля! Открывай, это я! – снова и снова Мэлс стучал, но дверь оставалась закрытой.

Он уже начал думать, не случилось ли чего-то с бабушкой. Может, она просто не слышит? Или, хуже того, может, её уже нет? Мысль о том, что она могла бы скончаться без предупреждения, чуть не заставила его вызвать МЧС. Но тут Мэлс вспомнил, что бабушка часто оставляла ключи под ковриком – привычка, конечно, плохая, но кто бы мог подумать, что старушку кто-то ограбит?

Он наклонился и стал искать ключи, чувствуя, как его сердце забилось быстрее от легкого волнения.

И… Бинго! Ключи действительно лежали, как и ожидалось. Мэлс быстро открыл дверь и сразу услышал звуки жизнедеятельности – но это было что-то странное. Стой, что-то не так…

– ОЙ! ОЁ!!! ААА!!! – из комнаты раздавались странные стоны и возгласы, которые заставили Мэлса насторожиться.

Он, не снимая обуви и верхней одежды, сразу бросился в её комнату.

– Ба! Ба! Что случилось?

Увиденное заставило его замереть на пороге.

Бабушка лежала полуголая посреди комнаты. Её нога была вывернута в неестественном положении. Всё тело, с головы до ног, было измазано продуктами её жизнедеятельности.

Когда её в последний раз навещали? Обычно мама раз в месяц приносила ей продукты. Покупалось всё самое дешёвое, почти оптом: два ящика молока, десять упаковок яиц по десятку, свиная корейка для бульона, две целые курицы и так далее. Но в этот раз её не навещали уже неделю.

– Бабушка! Что случилось? – Мэлс растерялся, не зная, как правильно поступить в такой критической ситуации.

– Ооо, нога! Не могу встать! – простонала она, сжимая зубы от боли, её лицо искажалось от страха и мучений.

Мэлс быстро попытался её поднять, но едва его руки коснулись её, как бабушка закричала:

– Ааа!!! Не трогай! Больнааа!

Он мгновенно отпустил её, ощущая, как сердце сжимается от беспомощности и страха. Что делать? Как помочь?

Немного приходя в себя, Мэлс стоял возле неё, держа в руках телефон и наспех пытаясь найти номер скорой помощи.

– Ты сколько так уже лежишь, ба? Почему не позвонила раньше?

– Ой, я упала! Упала!

Взгляд бабушки был пустым, безучастным, как будто она не понимала, что происходит. Несмотря на её тугоухость, она всегда разговаривала чётко, без признаков деменции, но теперь всё изменилось. Мэлс был уверен, что она не осознавала сути его вопросов.

– Скорая помощь, чем могу помочь? – Диспетчер ответила почти сразу.