Полежав ещё пару минут и как следует пожалев себя, я наконец села. На прикроватной тумбочке лежал выдернутый из блокнота лист бумаги, сложенный в несколько раз. Окончательно проснувшись, я схватила записку и подбежала к окну, ловя лунные лучи письмом.

– Ты проспала наше первое свидание, мышка. Завтра я тебя заберу, даже если ты упадёшь за мёртво! Твой Джон, – гласило письмо.

Я улыбнулась и взглянула на ночную природу. Окно моей комнаты выходило на сад. Приветливо стрекотали сверчки. Ухоженные цветы казались волшебными при лунном свете. Все мирно спали. Я взглянула на луну. Джон, наверное, видит девятый сон. Что-то хрустнуло, я опустила глаза – кто-то зашевелился под тенью раскидистой ивы. Я с трудом вглядывалась в темноту, ещё ослеплённая лунным светом.

Как вдруг тень отделилась и, тревожа кусты, прошмыгнула в сторону подвала. Подвал был прямо под окном, поэтому потребовалось бы время, чтобы открыть окно и взглянуть вниз. Вместо этого я отпрянула и поспешила включить свет, перевернув по пути коробку. Храп тётушки на минуту прекратился. Я стояла в оцепенении, некоторое время таращась в окно, боясь отвести взгляд или даже моргнуть. Казалось, неведомое чудовище вот-вот влезет в проём. Я прислушивалась к каждому шороху. Тётушка возобновила свою «симфонию» храпа, и это придало мне смелости.

Стараясь как можно более бесшумно, я открыла створки окна и неуверенно взглянула вниз. Всё было так же. Но стоило мне выдохнуть, как в подвале что-то рухнуло. Я спешно закрыла окно, несколько раз проверила замки и задернула шторы.

– Это всё твоя фантазия, Джоан, – нарочито уверенным голосом объяснила я сама себе. – Тебе опять что-то кажется!

Посторонних шумов больше не было слышно. Спать не хотелось, и я занимала себя уборкой в комнате и разбором чемоданов. Где-то в полпятого замаячил рассвет, храп прекратился. Я распахнула шторы, поприветствовав красный солнечный диск, скромно вылупившийся из-за деревьев.

***

Я ещё раз перечитала записку, пахнущую бензином. Ночное происшествие уже не казалось чем-то пугающим и вообще мало походило на реальность. Мимо комнаты тяжёлой походкой прошла тётушка Нэталин. Я умыла лицо, стерла размазанную помаду с щек, сменила помятое розовое платье на скромное синее ситцевое платьишко на бретельках. Наблюдая за результатами уборки, я вышла.

– Доброе утро! – поздоровалась я.

– Ой, ты меня напугала! – вздрогнула тётушка. – Доброе утро, солнышко!

– Тебе помочь? – поинтересовалась я, заглядывая в турку.

– Нет, что ты! Садись и жди оладушек, соня, – весело предложила тётушка, наливая подоспевший кофе.

– Ты бы видела лицо Джона, когда я сказала, что ты спишь беспробудным сном. Пускай помучается, с ними так и надо! – захохотала Нэталин.

– Я всегда хотела спросить, тётушка Нэталин, а что там в подвале? – мне не хотелось обсуждать тему романтических отношений.

– Не знаю, детка, я даже не знаю, где ключ, по правде. Мы с твоей мамой один раз спускались туда, когда были детьми. Ожидался какой-то ураган, но он облетел стороной. Мы пробыли там совсем немного.

– Ясно, – сделала глоток кофе. Бодрящий напиток оказался густым и горьким и с непривычки ударил в голову.

– Мы до жути боялись этого подвала. А твоя мама утверждала, что там живут чудовища, – смеялась Нэталин. Я насторожилась.

– Но все знают, что чудовища живут на третьем этаже, – поправила сонная Кристин, спустившаяся со второго этажа.

– Милая, ты бы хотя бы умывалась, – сказала Нэталин, накладывая оладьи.

– Не хочу, – протестовала Кристин.

– Нехочушка, – тётушка поцеловала Кристин в макушку.

А я снова провалилась в размышления о ночном происшествии, факты в сторону моей больной фантазии призывали к здравому смыслу, но по спине всё же, бегали мурашки.