Триада Евгений Шилов

«ТРИАДА»

ВВЕДЕНИЕ

Рад приветствовать тебя дорогой читатель! Моей искренней тебе благодарности не передать, что ты уже держишь эту книгу в руках, читаешь с экрана либо же слушаешь. В создание этого произведения была всецело вложена моя душа, потому, надеюсь, ты не решишь прервать ознакомление с историей, что здесь описана, на полпути.

Сама идея написания трилогии ко мне пришла во сне. От идеи до реализации «Триада» прошла нехилый и трудный путь. Однако сейчас она готова встречать любого, кто решится её осилить, с распростёртыми объятиями!

Данное издание книги является официально первым. В ней могут присутствовать некоторые ошибки, скрывшиеся от взоров моего и добрых помощников, отчего прошу не карать, а посодействовать в редакции, указав на ошибки.

К тому же прошу прощения у всех физиков, историков и связанных с ними людей. Эта книга не претендует на учебник ни в какой из областей науки. Тем более, самые внимательные читатели поймут, что любые события в следующих трёх рассказах никак не противоречат действительности, диктуемой сюжетом.

Раз уж мы затронули тему сюжета, то чуточку введу Вас в курс дела, дабы Вы не потерялись в процессе чтения. «Хлеб» вводит в историю происходящего. «Путь к просветлению или как я съел сардельку» раскрывает смысл происходящего. Уже «Куда летят шарики» распутывает клубок, что был намотан в предыдущих двух рассказах. Грубо говоря, первые два являются предысторией к третьей части, что расставляет всё на свои места. Предупреждаю, что следует обращать внимание на любые детали, ибо ничего простого в этом мире не бывает.

Отдельно хочу поблагодарить за содействие в создании «Триады» мою бабушку, Бекетову Светлану Георгиевну, которая помогала от первого до последнего дня трилогии в её становлении, указывая мне на ошибки, будучи первым читателем.

Действующие лица

Тимофеев Игнат Эдуардович – физик-теоретик в СПБПУ;

Александр Чуриков – врач-гинеколог;

Косец Виталий Альбертович – бывший бухгалтер в СПБПУ; старый друг Игната;

Косец Альберт Борисович – прокурор, муж Ольги, дед Витыча;

Ольга Косец – жена Альберта, бабушка Витыча, она же Афина;

Борис Беримирович – бывший крепостной, усыновил Альберта, является ему родным дядей;

Панкрат Панкратыч Троянский – лучший друг Альберта и его коллега;

Мариша – служанка в доме Альберта;

Софья – служанка в доме Панкрата;

Прокофий Сергеевич – товарищ Альберта по учёбе, старые враги;

Фёдор Потапов – хозяин питейного заведения, друг Альберта;

Альберт Альбертович Косец – отец Витыча, ветеран двух мировых войн;

Лизонька – жена Альберта Альбертович, мать Витыча;

Преображенский Сергей Павлович – учитель математики у Витеньки в школе, ветеран Великой Отечественной Войны;

Мария Анатольевна – жена Витыча, его секретарша в бухгалтерии Политеха;

Никола Тесла – величайший учёный-изобретатель сербского происхождения;

Коломан Чито – ассистент Теслы в экспериментах в лаборатории в Колорадо-Спрингс;

Василий Иванович – фельдфебель армии Российской Империи в Галиции;

Лаптев Антон Сергеевич – командир батареи в Севастополе;

Андроник – …

И другие персонажи.

«ХЛЕБ»

– Стой! Не двигайся!– Скомандовал Игнат Эдуардович, человек лет пятидесяти с лёгкими морщинами на лбу.

– Чего там?– Испугавшийся от столь неожиданного приказа со стороны Игната Эдуардовича, растерянно спросил Чуриков.– Ворона или дичь покрупнее?

– Нет-нет, прислушайся,– окинул взглядом левые кусты.

Если и говорить об Игнате, то был он среднего роста. Любил курить огромную трубку с золотыми гравировками, подаренную ему будущей женой на первом свидании. Человек сам приятный. С ним всегда хотелось поговорить на любую тему, которую он превращал в целую поучительную историю: недаром тот работал профессором в Политехе.

– Я ничего не вижу. Может, просто показалось?

– Похоже на то, Саш,– усталым голосом заключил Игнат.

– Нужно признать, что наша охота сегодня неудачна. Ладно, давай закругляться. Поздно, да и тучи собираются… Вон, капает уже,– уговаривал Чуриков профессора, затеявшего данную вылазку.

Чуриков на пятнадцать лет моложе Эдуардовича. Имея весьма привлекательную внешность, женщин у него было много: не то, что бы он был бабником, а скорее рыщущим в поисках той самой единственной любви. По профессии – врач-гинеколог; имел страсть к различным охотам и рыбалкам, и когда ему удавалось выбраться, то непременно брал с собой Игната.

Они познакомились в ресторане как раз таки после первого свидания профессора с Леночкой. В тот вечер показывали по телевизору футбольный матч. Оба увлекались им, причём команды тогда играли любимые, но по разные стороны ворот: каждый так сильно болел за своих, что дело чуть ли не дошло до драки, однако всё обошлось – так и зародилась крепкая и долгая дружба.

– Ты прав – пора заканчивать,– согласился Эдуардович с Чуриковым, как вдруг послышался оглушительный вой, не похожий ни на один из доселе известных друзьям – это было что-то среднее между волчьим рыком и блеянием овцы. Доносилось оно из тех самых кустов.

– Ты слышал?– зарядив и уперев винтовку в плечо, твёрдым шагом отходил от кустов профессор.

– Да, дери меня за ногу, слышал, тьфу-тьфу-тьфу,– подтвердил Саша, тоже прицелившись.

– Пойдём-ка лучше отседова, пока, Бог знает, чего-нибудь не случилось… Саш, ты-то помнишь в какой стороне люди, а то я чего-то запамятовал.

– Я думал, что ты дорогу запоминаешь и как-то не обращал на это внимание, п-прости,– испуганно дал ответ Чуриков, ещё раз оценив взглядом живую флору леса.

Прождав с минуту, Игнат Эдуардович прервал молчание выстрелом в ракитник:

– Ну, а теперь можем двигать. Если кто там и был, то после залпа ему явно плохо-то станет,– подметил он, достав из кармана свёрток карты с метками.

Закинув винтовку на плечо, Игнат стал пробираться сквозь густой лес, то и дело перешагивая через каждый десяток-другой метров поваленное дерево.

К тому времени дождь всё усиливался и перерастал в ливень. Чуриков чуть отстал от профессора: немного потоптав землю, дал второй залп по кусту: ну, чтобы уж наверняка.

– Давай не отставать, есть уже хочется, а у меня сегодня на ужин борщ от жены – её фирменный! Эй! Переступай лаптями! – кричал Эдуардович Чурикову, переставляя ноги и тыкая палкой землю в поисках тверди, ибо местность заболоченная: провалиться – как пить дать.

– Сейчас! Держись правее! Мне кажется, что там поля с мельницами были!– орал врач вдогонку профессору.

Через каких-то пятнадцать минут они вышли к хлебным полям. Дождь перерос в грозу и ливень. Вымокшие и уставшие после охоты, товарищи решили идти к, хоть и казалось старой, работающей мельнице, возвышавшейся посреди пустыря.

Где-то вдалеке сверкнула фиолетовая молния, осветив всё затянувшееся небо.

– Пылающий небосвод – не к добру это,– приметил Игнат Эдуардович, поправив соскользнувший на глаза капюшон.

– Верно говоришь – поторопиться бы надо, а то совсем рыбами станем,– выдал уже обогнавший своего друга Чуриков.

После этих слов профессор даже чихнул и немного прибавил темпа.

– Видишь, правду говорю. А вот уже и наши на сегодня хоромы.

Чуриков, подождав друга, постучался в дверь и даже попытался её отворить, но безуспешно: ни звука ответа, ни отворившейся двери. Тот тяжело вздохнул и плюхнулся на рядом небрежно разброшенное сено, которое почему-то не было мокрым, однако это сейчас не было для него столь важным. Подозвал жестом руки Эдуардовича:

– Присядь, отдохни. Ноги-то как затекли. У-у-ух, божественно. Тут даже удобней, чем я думал, а вид-то какой… сейчас бы чаю ещё…

– Да-а, точно! Чайку бы не помешало!– Согласился профессор, который плашмя развалился на «мягкой» кровати.

Тем временем дождь всё лил и лил, капли которого то и дело, что, как на зло, не в такт падали с навеса, под которым лежали будто бы у себя дома друзья. Чистый свежий воздух наполнял собой пространство под чёрными тучами. Вдали виднелся густой тёмный лес, где происходила охота и где был услышан душераздирающий и неизвестный вой, который мог исходить от какого-либо животного или был создан гуляющим меж деревьев ветром. Всё это создавало некую волшебную атмосферу, менявшую представление об этом мире, ведущую за собой туда… вглубь… невольно, но тайно желанно… оказавшегося в ней путника.

Словно золотым одеялом раскинулась рожь на полях, колышущаяся на ветру продольной волной.

– Красота да и только!– Воскликнул Игнат Эдуардович, поднося свою золотую трубку к губам, хотя курить он явно не собирался – привычка.

Но вот опять раздался тот убийственный рёв, от которого Чуриков даже присел, положив свою ладонь на винтовку; профессор же только отвёл свой чубук ото рта. Они оба обменялись взглядами, испуганными и недоумевающими, ведь рык буквально разнёсся откуда-то из-за спины.

– Игнат, взгляни-ка туды,– одёрнул друга за плечо и указал пальцем на медленно идущую в их сторону фигуру.

– Хозяин, наверно. Давай-ка вставать, а то вдруг проблем на свою голову сыщем.

Это был человек старше Игната, но в то же время ничуть не менее боек; держал над собою что-то на вроде полотна или дождевика. Не доходя буквально тридцати метров до мельницы, мужчина остановился и прокричал:

– Эй, мужики! Айда, в дом! Не надо на сене лежать!

Лицо профессора резко изменилось: тень страха и усталости затмило сияние белоснежной улыбки и еле заметного румянца на мокрой щеке.