Фэнцзю вновь опасливо оглянулась. Миновал час Собаки [27], прикинула она, сюда точно никто не придет. Фэнцзю подбежала к источнику, попробовала воду рукой и, окончательно успокоившись, потянулась к завязкам накидки. Следом за ней опали верхние одеяния и, наконец, нижние. Девушка осторожно шагнула в источник.

Погрузившись в горячую воду по шею, Фэнцзю издала стон блаженства. Рядом с ней проплыло несколько цветков салового дерева. Фэнцзю вдруг решила дать волю своему игривому нраву и начала было плести из них венок, как услышала за белым валуном в источнике громкий всплеск.

Рука, которой Фэнцзю потянулась за очередным цветком в венок, застыла в воздухе.

Темные воды источника пошли рябью, раздробив лунный свет. Из-за валуна показалась фигура в белых одеждах. Фэнцзю затаив дыхание следила, как она заходит в воду и приближается к ней. Из тумана постепенно проступила фигура высокого мужчины с серебристо-белыми волосами и красивым лицом.

Фэнцзю прижалась к каменной стенке источника. Обычно ее мало что могло смутить, но сейчас складывалась определенно неловкая ситуация. Девушка мертвенно побледнела.

Однако она не зря звалась владычицей Цинцю. Фэнцзю очень быстро взяла себя в руки и даже почти как ни в чем не бывало начала подбирать слова для приветствия.

Но как поздороваться в такой ситуации – это, пожалуй, целая наука. Случись им встретиться, допустим, под утопающим в цветах деревом, еще можно было вежливо сказать: «До чего славная сегодня погода, вы тоже пришли полюбоваться цветами?» Но нельзя же вежливо взмахнуть обнаженной рукой и выдать: «До чего славная сегодня погода, вы тоже пришли искупаться?»

Пока Фэнцзю лихорадочно размышляла, как начать разговор, Дун Хуа медленно пересек источник и, похоже, теперь собирался уйти. За все время он ни разу не посмотрел в ее сторону.

В душе Фэнцзю вспыхнула слабая надежда: а может, он ее и не заметил? Значит, она вовсе не опозорилась перед ним на этот раз?

Как раз в тот момент, когда Фэнцзю собиралась испустить тайный вздох облегчения, Дун Хуа, уже ступивший одной ногой на берег, вдруг замер, а на голову Фэнцзю свалилось верхнее одеяние владыки.

В то же время она услышала неподалеку голос, очень напоминающий голос принца Лянь Суна. Видимо в крайнем смущении, тот выдавил:

– Простите, помешал, понимаю. Я ничего не видел, уже ухожу…

Фэнцзю, помедлив немного, сняла с головы белые одежды Дун Хуа и посмотрела в сторону, откуда, как ей казалось, слышался голос Лянь Суна. В лунном свете у круглого прохода размеренно колыхались ветви деревьев Ашока.

Дун Хуа смерил ее долгим взглядом и спустя некоторое время спросил:

– Что вы здесь делаете?

– Купаюсь, – честно и с легкой опаской ответила Фэнцзю. Лицо ее порозовело от пара.

Только после до нее дошло: вода в ночи хоть и казалась темной, но на деле же была прозрачной настолько, что можно было разглядеть дно. Фэнцзю вмиг покраснела так густо, будто ее окунули в кипяток.

Заикаясь, она потребовала:

– В-вы… закройте глаза! Не смейте смотреть! Н-нет, отвернитесь, скорее отвернитесь!

Дун Хуа вновь неторопливо окинул ее взглядом с головы, кажется, до ног и только после этого отвернулся с таким видом, словно оказывал величайшую милость.

Фэнцзю поспешно потянулась к вещам, оставшимся на берегу. Вот только когда она раздевалась, то не предполагала, что окажется в подобной неловкой ситуации, поэтому все ее вещи от накидки до нижнего белья остались лежать не просто далеко, а непозволительно далеко! Чтобы взять ближайшую вещицу, ей пришлось бы высунуться из воды наполовину.

Фэнцзю не знала, что делать. В волнении она даже позабыла, что по сути своей лисица и ей достаточно вернуться в истинный облик, чтобы оставить Дун Хуа ни с чем.