– Волчий пастырь! – настаивал тот на своей версии прозвища, задрав с важным видом указательный палец.

– Думаешь, он замешан? – призадумалась Шанти.

– Что вам нужно теперь? Разоблачили меня, и что дальше? Всех нас перебьёте? Храм снова будет пустовать. Я нашла его, когда скиталась, здесь никого не было, кроме рыдающего одержимого каннуси. Верховный жрец зарубил до моего прихода дочь и всех остальных. Я вступила с ним в битву, отсекла хвост демону, который им управлял, и изгнала его. Мужчина скончался, я отнесла его на верхний алтарь, совершив молитву Инари. Начала заботиться о храме, связалась с другими перевёртышами, приняла облик погибшей женщины с гобелена и приводила тут всё в порядок! – фыркнула жрица.

– Пожирая заглядывающих путников с лапшою и тофу, – недобрым тоном дополнила цыганка.

– Их бы никто не хватился! Пропали и пропали, заблудились и заблудились! Пропащие душонки! – недовольно произнесла Кьюби.

– Жестокая убийца! – заявила, сильнее хмурясь, Ассоль, ринувшись вперёд.

– Погоди, – остановила её взмах косой Шанти. – Должны ли мы ей уподобляться?

– А кто отомстит за всех тех, кого она сожрала? – со слезами на глазах посмотрела на неё дочка друида.

– Клянусь лисьей богиней Инари, что больше не буду! – замотала головой Кьюби.

– Так это не работает! – фыркнула ей Ассоль. – Убить толпу и пообещать завязать, это как вообще?! И как мы можем поверить плутовке-лисице?!

– Ты же сама только что призывала забыть прошлое и попытаться мирно уживаться друг с другом? – поглядела в глаза дочке друида цыганка.

– Это всё ваши боги дурные! – хмыкнул Аргон. – Цапаетесь тут, а над вами в небесном астрале, небось, стоят эта Инари да Немезида, хихикают и меж собой спорят, делая ставки, кто кого. Мстящая девка с косой или лисья жрица! Вы – просто марионетки! Гномьи боги вот никогда так не делают. Ну, разве что Локи, хитрец-шельмец…

– Девка?! – скривилась жрица, глядя на дочку друида.

– Я же сказала: тебя ждёт много сюрпризов, – недобро сощурилась Ассоль.

– Ах ты!!! Так вот почему соблазнить тебя не получилось, столько потратила сил и энергии, даже облик свой контролировать почти не могла… – опешила Кьюби.

– Зато ловко метнулась лисицей на лестницу и спускалась, будто заспанная, как ни в чём ни бывало. Хороша актриса, в странствующий балаганчик такую б засунуть, – негодовала Ассоль.

– Так я там и была! В скитаниях своих примкнула к одному бродячему цирку. Надо мной подшучивали, издевались, чуть что просили хвосты показать, я сбежала искать себя и своё счастье… – отвела глаза жрица. – Повстречала таких же несчастных тануки из банды дорожных разбойников… Потом нашла этот храм.

– Хорошее «счастье» – обирать и пожирать путников! Вы – чудовище! – заявила зеленовласая девушка.

– Нет, я совсем не хотела, я просто озлобилась, это всё демоническое влияние, он посылал сны, искажённые воспоминания, нашёптывал всякое, а я пыталась оградить это чудесное место от демонического влияния! Не позволяла никому здесь селиться со мной… – разрыдалась Кьюби. – Противостоять этой агрессии тяжело, да ещё, живя одна, тоскуешь по ласке, по страсти, а потом звереешь и уже не контролируешь ни себя, ни инстинкты… Простите меня…

– Берн, как у вас там? – выглянула Шанти вниз с краю.

– Пошмалять в лобешник лохматым не нужно? – спросил Аргон.

– Вроде порядок, – держа саблю в одной руке, другой показал тот ей вверх большой палец, поглядывая то на пагоду ввысь, то на то, как огненный осьминой хлещет щупальцами, отгоняя вооружённых тануки. – Каждый заслуживает право на жизнь. Если сами не лезут, не нужно стрелять в них.