Строг был хозяин. Капитан 3 ранга Юрий Михайлович Бакин выглядел старше своих лет. Был когда-то добродушным и веселым человеком, но ухабы жизни и службы сделали малообщительным. Внешний порядок возвел в ранг святости, ходил по кораблю непременно с цепочкой, на которой были нанизаны ключи и миниатюрная женская фигурка с восхитительно выпуклыми формами. Горе тому, кто попадался Михалычу в неопрятном виде или в том месте, где его не должно было быть. Цепочка ложилась смачно во всю спину, а чаще пониже спины – и не дай бог провинившийся издавал при этом хоть какой-нибудь звук. Об этой цепочке знал весь экипаж, и она, конечно, больше веселила моряков, чем пугала, и они звали ее «Поцелуй Дианы». Прикосновения маленькой дивы на цепи удостаивались чаще «годки», которых Михалыч «пас» с особым тщанием. Но и они не держали обиды на КБЧ-2, потому что в свое время, когда они были молодыми матросами, он помогал им выстоять морально и физически под «гнетом бывалых».

Добавляло ему веса в глазах моряков и то, что был примерным семьянином – три сына! Правда, видели отца немногим чаще Деда Мороза. Одно время Михалыч стал втихую «прикладываться»… Но устоял, хотя совсем замкнулся в себе. Тогда он, как и Лейтенант, разговаривал только по служебным делам, в случае крайней необходимости. Малословие осталось, хотя на «соборах» иногда преображался и был душой общества. Но кто знает, какие были тому причины – может быть, накануне получил письмо из дому?.. Сегодня Бакин был оживлен и энергичен, видимо, и «собор» полагал вехой в честь Рождества.

– Какие изделия загрузили! – цокал языком Михалыч, когда Лейтенант вошел в каюту, где уже было около десятка человек. Сам хозяин расположился играть в шахматы с начальником химической службы капитаном 3 ранга Орефевым прямо на койке.

В ответ Лейтенант лишь плечами пожал: изделие, мол, и изделие. Но Михалыч продолжал восхищенно:

– Все только и причитают – «Не ЯБП!», «Не ЯБП!», «Какой удар по нашим возможностям»… Ерунда! Нынешняя ракета и без ЯБП эффективна! Так что, Коля, носа не вешай – твои пушки вряд ли пригодятся после таких красавиц.

Лейтенант присел в другой угол стола, хотя шахматы любил, но… издали. На баночке у койки примостился капитан-лейтенант Маренов, командир БЧ-3, взрывного характера молодой человек, рыжеватый, со взглядом исподлобья. Он и был чемпионом экипажа, как и лучшим математиком. Но сегодня припоздал, и Орефьев первым вызвал на дуэль Бакина. Начхим чувствовал себя, как дома – с ногами забрался на койку и расставлял фигуры, любуясь ими, как войском перед сражением. Начитанность Михалыча шла от общения с начхимом.

Вячеслав Евсеевич Орефьев, весьма приметная личность в экипаже – невозмутимый аскет, превративший свою каюту в нечто среднее между библиотекой и мини-спортзалом. Суждения его всегда были сухи и точны, как справки из энциклопедического словаря. О силе воли ходили легенды. Например, о привычке проворачивать башню главного калибра! В дождь, метель, мороз – он подпирал ее плечом и давил, как домкрат, дыша мерно и четко… При этом всегда одет легко. И кто видел его таким: коротко стриженую голову, жилистую шею, вислый нос, сдвинутые темные брови и всю скрюченную в пружину фигуру – все было сдавлено в одном движении, тот не усомнится, что видел саму суть человека. Когда начхима назначили общественным дознавателем экипажа, годковщина убавилась, а избиений не стало. «Он годкам рога скрутил вместе с башнями!» – шутили в экипаже. А Лейтенант, когда его пушки «мазали» на стрельбах, что бывало редко, выговаривал Орефьеву: «Опять ты башне рога скрутил!»