– Господа, давайте поговорим о том, что все мы можем сделать для графини де Леви, оказавшейся в такой затруднительной ситуации? Граф, – обратился он к графу де Леви, – имею честь представиться, доктор Конрад Дойл, к Вашим услугам. Это – барон Энтони Талбот, капитан кавалерии Ее Величества и старый друг мистера Олтона. Мы все объединены одной целью – вернуть графиню де Леви живой и невредимой обратно, в Англию…

– Ноги ее в Англии не будет! – еще больше вспыхнул граф де Леви, – Здесь никто не может позаботиться о ней!

– Как и у нее на родине: даже родной отец сбросил ее родственникам на соседний остров, избавив себя от всех хлопот… – прогремел граф Олтон в ответ.

Моррисон на всякий случай поднял лом.

Доктор Дойл не оставлял попыток:

– Давайте поговорим спокойно! Мы далеко продвинулись и располагаем достаточными ресурсами для того, чтобы найти леди Джейн…

– Кого? Какая она вам «леди Джейн»? Мою дочь зовут Жанна Гиацинта де Леви! – гневно парировал граф де Леви, и Генри не остался в долгу:

– А здесь ее зовут леди Джейн, и скоро будут называть миледи, графиня Джейн Олтон, так и запомните!

– Я могу расторгнуть вашу помолвку!

– Но не обручение! О котором Вы бы знали, если бы хоть немного интересовались своей дочерью! Мы скреплены не только помолвкой, а обручены и ждали Вашего приезда для того, чтобы пройти обряд венчания… Но, конечно же! Вам интересны только дела Франции, родная дочь подождет где-нибудь снаружи!

– Вы забываетесь, и я готов требовать удовлетворения…

– В любую минуту к Вашим услугам…

Доктор Дойл выглядел отчаявшимся, а Талбот с интересом наблюдал за этой словесной дуэлью, пока она не переросла в настоящую. Видя, что противники зашли уже слишком далеко, Энтони решительно подошёл к ним и неожиданно встал между ними, твердо раздвигая своими стальными руками спорщиков в разные стороны:

– Господа, вы говорите о женщине, которую я люблю и которой не позволю остаться ни круглой сиротой, ни вдовой!

Оба дуэлянта с изумлением уставились на барона Талбота. Он, не меняясь в лице, продолжал:

– И поэтому я требую, чтобы вы оба немедленно обняли друг друга, и прошли со мной и доктором Дойлом в курительную, где все мы сначала выпьем бренди, потом закусим окороком, а затем объединим усилия в поисках той, что возвышается прямо сейчас над нами, смотрит с этого портрета на нас с укоризной и ждет помощи, – Талбот повернулся в сторону дворецкого и добавил, – Моррисон, дюжину бренди, рома и все, что есть в погребе мясного – в курительную! Моррисон радостно бросил лом, и он еще раз громким гонгом стукнул по мрамору, глухим и тягучим аккордом завершая увертюру топота ног дворецкого, бегущего в сторону кухни. От этого звука все будто очнулись: доктор Дойл выдохнул, Генри отпустил сюртук своего будущего тестя, а граф де Леви – полы его пиджака, вдруг почувствовав усталость и желание пить. Он первым тихо сказал:

– Я прощаю тебя, Генри. Прости и ты меня…

– Господь всем нам судья, граф. – ответил Генри спокойнее, чем прежде. Он понимал, что ради Джейн они могут быть союзниками. Они должны быть только союзниками, не врагами. Понимал это и граф де Леви. Они нашли в себе силы пожать друг другу руки, и все переместились в курительную, где клуб спасения графини де Леви бросил все свои записи и блокноты, чтобы разнять двух мужчин, разгневанных и лишенных контроля потерей любимой женщины. Моррисон привез все, что нашел в винном погребе, а следом за ним слуги прикатили еще одну тележку с поздним ужином.

Выбрав эль вместо бренди, граф де Леви с изумлением слушал рассказ доктора Дойла о том, что им удалось выяснить всего за неделю. Невероятные открытия заговора, столкновение интересов лучших разведок Европы и одна маленькая француженка в лапах жестоких и бессердечных немцев. Он невольно восхищался силой чувства и в то же время титаническим самообладанием Генри Олтона, которого помнил мальчишкой. Которому в день приезда он фактически навязал заботы о своей дочери, и который давно стал мужчиной, способным не только позаботиться о его Жюли, но и защищать ее настолько, насколько это было возможно в их обстоятельствах. Мужчину, который и его самого смел бы с лица земли ради своей невесты. Эль разгладил морщины сомнений на сердце графа де Леви. Еще не теряя нити повествования, но утомленный и длинным переездом, и нервным напряжением этой недели, и срывом в гостиной только что, граф де Леви почувствовал себя немного спокойнее за будущее Жюли, но единственный вопрос, что мучал и его, и его собеседников: где она, и какую участь ей готовит прусская разведка. Граф де Леви прибыл в Лондон инкогнито, официально никто не сообщал о похищении невесты Генри Олтона,