То подавленно, то возбужденно обсуждая изменения в планах и дополнительные меры предосторожности для участников расследования, ибо никто не сомневался, что слежка за графом де Леви велась из Франции, все трое собрались снова в курительной, пригласили и мистера Фикса, и Моррисона для понимания серьезности ситуации. Доктор Дойл начал составлять список возможного усиления их поискового отряда из Генри и Энтони, мистер Фикс записывал кого необходимо найти и привлечь к этой экспедиции и как официально должна будет звучать причина их путешествия, Моррисон чертил график обхода дома в течении дня и ночи для обеспечения безопасности, а, если повезет, то и поимки шпионов. Генри надиктовал в телеграф для «Дейли…» некролог и заметку об объявлении траура от лица графини де Леви по своему отцу и его, так и не состоявшемуся свекру. Разбирательство обстоятельств взрыва утреннего поезда грозило затянуться на несколько месяцев, всегда подобное было делом медленным из-за изобилия законов и поправок к ним, тем более погиб иностранец и гражданин воюющей империи… Они собирались как можно быстрее выехать, чтобы не потратить ни одного мгновения зря.

И в этот момент в их штаб в сопровождении растерянного лакея вошел полицай-президент Скотланд-Ярда Эдмунд Гендерсон в сопровождении двух инспекторов. Подобный визит не сулил ничего хорошего: на весь Лондон инспекторов-детективов всего было двадцать с небольшим, такой серьезный состав обещал что-то масштабное и мрачные лица вошедшей кавалькады не оставляли надежд на приятную светскую беседу.

– Господа, имею честь представиться – полицай-президент Скотланд-Ярда Эдмунд Гендерсон. Мне необходимо переговорить с мистером Генри Гаррингтоном, бароном Латаймером, графом Олтоном.

Генри молча поднялся и кивнув мистеру Гендерсону провел его в гостиную. Детективы-инспекторы проследовали за ним так же, как и его друзья, дав знак Моррисону и Фиксу остаться в курительной. Мистер Гендерсон, увидев портрет графини де Леви над камином, опустил взгляд, будто взял еще одну тяжелую ношу к той, что принес сюда, и начал говорить:

– Сэр, сегодня утром мы получили чрезвычайный приказ Ее Величества тайно приступить к поискам графини де Леви, Вашей невесты, по просьбе Посла Франции в Великобритании, маркиза Ла Валетта. Описание внешности и одежды пропавшей особы было нам дано точным, детальным и исчерпывающим… Тем прискорбнее мне сообщить Вам, что так же сегодня утром в Темзе мы обнаружили тело девушки, одетой в амазонку Вашей невесты, графини де Леви. У нас есть основания предполагать, что неделю назад она была убита. Могли бы Вы проехать с нами и подтвердить, верны ли наши предположения, а также дать разъяснения о местонахождении вашей невесты, если окажется, что эта находка не имеет к ней никакого отношения?

– С чего вы взяли, что тело принадлежит моей невесте? Она в Италии на водах, – Генри не был застигнут врасплох. Они всё предусмотрели с легендой о том, где его Джейн. Он не верил в то, что слова полицай-президента могут иметь хоть какое-то отношение к его истории.

– В кармане её амазонки была открытка со словами «Мистеру Олтону от мисс Леви», адресованная в Лондон, на Итон-стрит, сорок девять.

Генри сидел в кресле напротив мистера Гендерсона и молчал. Он целую неделю и мысли не допускал, что с его милой Дженет может случиться хоть что-нибудь дурное. Он сам, как и некоторые факты их расследования, настолько внушил себе что она жива и будет жива, пока он не разгадает этот ребус и не найдет ее, что глава Скотланд-Ярда с детективами в его гостиной, произносящие эти ужасные слова о смерти, никак не могли иметь отношение к его любимой. Он знал, ЗНАЛ, что она жива, они все ошибались…