Однако, ближе к полуночи доктор Дойл уступил слово отцу похищенной невесты сэра Генри, и граф де Леви сказал:

– Я удивлен тому, как далеко удалось продвинуться вам троим в своем частном расследовании, джентльмены. Хочу отдать вам должное, многое вы угадали верно. Добавлю лишь то, что знаю сам: Сен Паль действительно был завербован прусской разведкой, но много лет назад. Его внимание и методы были нужны, чтобы получить доступ в наш дом. Когда я узнал это, я разорвал все связи с ним и отказал ему от дома, но Жюли… леди Джейн, – поправился он, и глаза Генри благодарно блеснули, – оставалась в неведении, принимая его всего лишь за настойчивого поклонника. Ему удалось один раз похитить ее из монастыря, – тут все трое его слушателей пораженно охнули, – но в тот раз я быстро нашел ее, да и она сама пыталась бежать из места, где ее прятали. На сегодня нам известно только то, что она покинула Англию через окрестности Дувра на баркасе контрабандистов и с нею переправлялось через Ла Манш много людей – это действия организованной группы. Слишком большой, чтобы быть незамеченной в Кале. Сегодня в час ночи у меня встреча в посольстве Франции, неофициальная и очень важная – там я помимо своего вопроса, попрошу содействия в поисках моей дочери. Завтра я должен вернуться в Париж первым восьмичасовым поездом, кареты уже небезопасны для меня. И я буду искать графиню де Леви во Франции, сообщая вам все, что смогу узнать. А сейчас прошу прощения за то, что покидаю ваше общество, господа, но вынужден откланяться.

Выходя из курительной, граф де Леви обернулся и сказал Генри, на правах хозяина вставшего, чтобы проводить гостя:

– В любое время, в любом месте, сударь. Но только не дуэль, а венчание с моей дочерью. Вот что для меня – дело чести!

– Для меня тоже, граф!

Утром Генри вместе с Талботом завтракали перед отправкой в Дувр, чтобы выяснить как можно переправиться во Францию инкогнито: им нельзя было афишировать свою поездку, когда Моррисон дрожащей рукой подал им утренние газеты, где все первые страницы были отданы ужасному взрыву восьмичасового поезда на Кале. На вторых красовалось фото посла Франции, отдыхающего с супругой в загородной резиденции. Это было странно – все они считали, что граф де Леви приехал, чтобы встретиться с послом Франции… Озадаченно переглянувшись, друзья поняли, что в этом поезде ехал граф де Леви и тут же отправили Моррисона за мистером Фиксом. Управляющий леди Гаррингтон внимательно выслушал задание и довольно скоро выбежал из парадного выяснять обстоятельства произошедшего.

Все поездки отложили. Мистер Фикс продуктивно провел час времени и вернулся с печальным подтверждением: граф де Леви принял меры предосторожности, однако спокойно вернуться во Францию уже никогда не сможет. В то же время бросивший бомбу был задержан и им оказался член профсоюза суконной фабрики из Ланкашира, радикальный революционер. Причастность прусской разведки была искусно скрыта и понятна только посвященным в историю с похищенной дочерью графа де Леви. Последняя ниточка во Францию оборвалась: никто не будет искать леди Джейн во Франции, графиня де Леви стала сиротой…

Лицо ее отца, уставшего от своей миссии и долга перед родиной, которая чудом не раздавила его несколькими революциями, приблизила к Императору и заставила жить в вечном страхе за единственную дочь, пряча ее то у Господа в монастыре, то у брата на далеком острове, рискнувшего всем ради просьбы о поисках своего единственного сокровища и так и не получившего поддержки, там, где был уверен, что получит ее, стояло перед глазами всех, находящихся в столовой. Еще вчера этот человек сидел с ними за одним столом и строил планы, защищая дочь и свою страну, открестившуюся от участия в его деле даже на расстоянии…