Травница по завещанию Юлия Шеверина

1. Глава 1. Моя последняя годовщина

К пятилетней годовщине свадьбы я начала готовиться дня за три, но все равно накануне приезда свекрови обнаружила, что закончилось масло, бумажные салфетки и ванильный сахар, будь он неладен. Витя пришел домой поздно, просить его постеснялась.

Утром, пока муж спал, побежала в магазин. Собиралась на пять минут, а вышло, как всегда. Вернулась через полтора часа, груженая четырьмя огромными пакетами. Вывалилась из лифта, чувствуя, как шумит кровь в висках. Волоком потащила пакеты до двери, молясь, чтобы купленные для свекрови яблоки и груши не раскатились по полу.

Разогнулась только у нашей двери, вставила ключ в замок, но повернуть не успела. Дверь открылась мне навстречу.

— Витенька! — обрадовалась я, — Как хорошо, что ты про…

Я осеклась, глядя на немного испуганное лицо мужа, на судорожно сжимаемую им ручку дорожного чемодана.

— Витя, ты что, в командировку? — растерялась я, — А как же годовщина? Когда ты вернешься?

— Марьяна, — муж опустил глаза, — я не вернусь.

Мои руки беспомощно разжались, фрукты застучали по полу.

Муж поднял на меня глаза и снова опустил. Пожевал губу и твердым голосом, вбивая каждое слово мне в самое сердце, произнес:

— Нам нужно развестись. Я тебя больше не люблю, Марьяна. Я ухожу.

Меня качнуло в сторону, голова закружилась, я медленно начала оседать на пакеты с продуктами.

— Витенька, — вырвалось у меня.

Потянула руки к мужу, попыталась ухватиться за него. А он… отшатнулся, сделал гадливое выражение лица, будто не законная жена к нему тянется, а страшная мерзость.

— Я уже подал документы на развод, — пробормотал Витя, протискиваясь мимо меня, — с тобой свяжется мой адвокат.

Информация про адвоката убила меня окончательно. Не в силах осознать масштабы разрушения моей жизни, я прислонилась к холодной стене и безучастно наблюдала, как двери лифта скрывают моего любимого, единственного и самого дорогого человека.

Горькие слезы потекли из глаз. Я сама не заметила, как опустила лицо в ладони и сжалась в комок.

Не знаю, сколько я рыдала. Здесь, на полу подъезда, в окружении развалившихся пакетов, меня застал звонок с незнакомого номера.

2. Глава 2. Ландыши в сентябре

— Здравствуйте, это адвокат, — услышала я в трубке, — через полчаса к вам приедет курьер.

— Да-да, — подтвердила я, всхлипывая в ответ.

Ничего себе, как быстро. Витя так сильно хочет со мной развестись, что решил все успеть в день годовщины?

Сдерживая новый приступ слез, едва поднялась на ватные ноги. Только зашла домой, как в дверь позвонили.

Курьер молча сунул мне конверт и ушел. Странно, не дал ничего подписать.

Читать бумаги на развод не было никакого желания. Не глядя бросила конверт в угол и упала на кровать. Ту самую кровать, которую мы с Витькой вместе выбирали после свадьбы…

Я почувствовала себя в пугающем одиночестве. Захотелось поговорить с сестрой, с мамой, с папой. Потянулась к телефону и тут же равнодушно уронила его на покрывало.

Увы, мне некому звонить. Три года назад на даче, где обитала сестра, замкнуло проводку. Марго сгорела вместе с домом. Пламя было такое, что даже тело не нашли. Мама не смогла пережить горе, да и возраст уже не тот. Похоронили через полгода. Еще через год ушел папа.

Но у меня остался один родной человек. Со Светой мы дружим с первого класса. Вместе пошли в школу, потом в университет, на экономический. Вместе устроились на работу. Только она осталась, пошла на повышение, а я ушла в домохозяйки — обустраивать уют для своего Витеньки.

Света потом помогла ему с работой — устроила в свой департамент. С его опытом взяли бы обычным программистом, а с ее помощью сделали сразу руководителем отдела.

Я набрала номер подруги. Она взяла трубку после первого же гудка.

— Свет, — я была ужасно рада слышать её родной голос, но тут же сорвалась в слезы, — можно я к тебе приду? У меня тут такое случилось… От меня Витька ушел…

Светка в ответ только вздохнула в трубку.

— Не сегодня, Марь, — сказала она, — давай в другой день?

— Почему?

Мое сердце разбито сегодня!

— Твой Витя, ты знаешь… Марь, я надеюсь, мы с тобой останемся подругами?

— Что? — не поняла я и тут услышала на фоне у Светки очень знакомый голос, — Витя? Витя у тебя? Что он…

Страшная догадка ослепила меня. Я медленно отняла трубку от уха и выронила телефон, в котором шум быстро сменился на короткие гудки.

Витя что, ушел от меня к Свете? Да как он мог?! Ведь я все для него делала. Мои родители купили нам квартиру, я ушла с работы, чтобы следить за домом, я же познакомила его со Светой. Я сама… сама отдала его в руки разлучнице!

И она хороша. Подруга, называется!

Слезы отчаяния сменились злостью. Рука сама потянулась к конверту с бумагами. Сейчас подпишу и пусть эти предатели наслаждаются обществом друг друга.

Стоп. Что это значит? На обратной стороне почерком с витиеватыми завитушками было написано:

«Последняя воля Маргариты Красновой».

Так это не про развод? А что же?!

Быстро рву конверт. На колени падает сложенный вдвое лист бумаги.

Разворачиваю — «Завещание». Я и не знала, что сестра успела его составить. Но почему мы не получили его раньше?

Пробегаюсь по строчкам. Начинаю догадываться, почему завещание прислали именно сегодня.

Я значилась в нем единственной наследницей и чтобы оно вступило в силу, я должна быть одна, не в отношениях.

Ниже рукой сестры была написана инструкция, как получить мое наследство.

«Открой дверь в мой дом. Зайди, когда увидишь ландыши. Семен и Изольда все расскажут.»

Я перечитала несколько раз. О том, что именно оставила мне сестра, не было ни слова. Как я зайду в дом, он же сгорел? Ландыши… в конце сентября? Какие-то Семен с Изольдой. Соседи? Не помню таких. Бред какой-то.

В кармане брякнул телефон. Свекровь написала, что они будут через час. О нет, Витя им ничего не сказал…

Меньше всего сейчас хотелось видеть витькиных родителей… и объяснять им, что натворил их сынок.

Я снова посмотрела на листок. Сунула в конверт, быстро оделась. Через полчаса уже ждала электричку на вокзале.

Дача в небольшом поселке в четырех часах от города. До дома добралась уже после обеда. Точнее, до того, что осталось от дома.

Калитка заросла кустами, забор покосился. За ним чернеют обуглившиеся столбы.

Это привело меня в чувство. Что я здесь делаю? Зачем приехала? Что хочу увидеть? Может, стоит вернуться на станцию и на следующий электричке вернуться в город?

Подул ветер, незапертая калитка распахнулась. Ноги сами понесли вперед, на выложенную камнем дорожку. Я прошлась вдоль печального пожарища. Достала еще раз записку от Марго.

«Открой дверь в мой дом. Зайди, когда увидишь ландыши…»

Собственно, все, что осталось от дома — крыльцо и чудом уцелевший дверной косяк, темным прямоугольником выделяющийся на фоне светлого неба. Искомая дверь была на месте — висела чуть наискось на одной петле и поскрипывала на ветру.

Я обошла пожарище по кругу. Ну конечно, никаких ландышей на заваленной желтыми листьями земле не было.

Уже думала уйти, но зачем-то поднялась по ступеням на уцелевшее крыльцо, тронула рукой покосившуюся дверь. Последняя петля печально щелкнула, обрываясь. Дверь с грохотом упала вниз, подняв в воздух черную угольную пыль.

— Ой! — вскрикиваю от неожиданности, делаю шаг назад, едва не падаю на осклизлых досках.

Мне открывается вид на обугленный остов маргошиного дома. Внизу, в черных обломках передо мной, блестит светлое пятнышко. У меня замирает дыхание.

Посреди пепелища белеют нежные колокольчики. Ландыш! Спрятался в глубине, между обрушенных балок. Со стороны я его не увидела, только сверху, с крыльца.

Забываю об осторожности и делаю неловкий шаг вперед, в покосившийся дверной проем.

Подгнившие доски под ногами трещат. Понимаю, что лечу вниз.

— О-о-о-й! — вырывается у меня.

Зажмурилась, выставила вперед руки, надеюсь, что подо мной не окажется ржавых гвоздей и осколков стекла.

Полет с невысокого крыльца кажется неожиданно долгим. Секунд пять-шесть. И падаю я не в отсыревшие угли, а во что-то теплое, мягкое и обхватившее меня сильными руками.

— О-о-о-й! — хрипит это что-то низким мужским голосом.

3. Глава 3. Мои нежданные фамильяры

Наличие незнакомца на пепелище сестриного дома шокирует не меньше, чем отсутствие удара о землю. Я распахнула глаза. Вместо пасмурного осеннего неба над головой низкий сводчатый потолок, вместо обгорелых деревяшек — крепкие каменные стены. Под ногами — утоптанный земляной пол. В воздухе стоит запах пыли и затхлости, характерный для старого шкафа или подвала. Дополняет картину мягкий свет из маленького окошка наверху. В его луче я вижу удивленное мужское лицо: большие черные глаза, прикрытые густыми подрагивающими ресницами, прямой нос, резкий, будто рубленный подбородок, чуть тронутые румянцем щеки со следами утреннего бритья.

Парень мне незнаком, красив, и, о ужас, я сижу у него на руках, как квочка на насесте!

Стоило дернуться, как молодой мужчина тяжко выдохнул и согнулся в поясе. Это куда я там ударила?

По щекам пополз жар.

— Простите, — бормочу я, — не хотела.

— Вы еще и не хотели, — хрипит он, не выпуская меня из рук, — страшно представить, что будет, когда вы чего-то захотите...

— Не захочу! Отпустите, я могу стоять!

— А я уже нет…

Это не правда. Он все еще удерживает меня на весу. Я чувствую его руки на своей спине и под коленями.