— Движимое — это мы, — поясняет Семен, — а также книга рецептов, запасы трав и зелий. На то у нас отдельный список есть. Недвижимое — это дом и земля под ним, а еще луг и лес за городом. Там у тебя травки растут самосадом.

— Дом хороший, большой! — хвастается Изольда, — на первом этаже торгуем, на втором живем, тут, в подвале — варим зелья.

Скептически осматриваюсь — вокруг ровным ковром лежит пыль, мебель частью раскидана, частью поломана — такую разве что на дрова. Где тут зелья варить?

— Земля вокруг дома тоже твоя, девочка моя ненаглядная, — Изольда моего сомнения не замечает, дальше расхваливает наследство, — На заднем дворе у тебя парничок для редких растений, садик с грядочками. Куча компостная. Большая, унавоженная. Что ещё для счастья надо?

Даже не знаю… Ну если унавоженная, то конечно…

5. Глава 5. Тайная дверь

— Семушка, Изольда Карловна, — обращаюсь к говорящим зверькам, они замирают, ловят каждое слово, — вы мне нравитесь, но… какая из меня травница? Мне уже двадцать пять, а я в вашем мире первый раз. Как я останусь? Я же ничего не знаю. Мне бы обратно?

Сема весь сжался, Изольда наоборот — распушилась.

— Марьяночка, девочка, да что ты говоришь такое! Как это обратно? Мы тебя так ждали! Оставайся, мы с Семеном тебе все расскажем, покажем. Да и она тебя травы различать учила с детства. Говорила, у тебя талант редкий, особый!

Я задумалась. И правда. Все каникулы я проводила на даче у сестры. Разница в возрасте у нас была большая — когда я родилась, Марго уже была взрослой девушкой. Но она нянчилась со мной, травки показывала, учила различать по листочкам, по корешкам. Зимой мы часто сидели у печки и перевязывали сушеные травы в пучки. Аромат стоял — уютный, теплый, домашний. Повзрослев, я спрашивала у сестры, что за травки так пахнут. Она говорила — душица и зверобой. Но сколько я ни собирала их позже, никогда не получала того аромата. Видимо, таскала сестрица травки из другого мира. Интересно, что её тут держало?

— Учила, — подтвердила я, — но надо же будет зелья варить. Да и в моем мире у меня вся жизнь. Заметят, что я пропала, будут искать. Нет, мне надо вернуться!

— Ой, да что тебе в том мире? — всплеснула лапками Изольда, — Марго наша сразу хотела тебя забрать. Но ты еще на первом курсе любовь свою втретила. Она решила тебя не тревожить. Потом ты замуж вышла, она так и вовсе решила тебя в вашем мире оставить. Бросить ты мужа не бросила бы, а жить на два мира — тяжко.

Хомочка покачала ушастой головой, задергала щечками.

— Марго так и не вышла замуж… — вырвалось у меня.

— Угу, — подтвердил Семен, — Марго сама счастья семейного не обрела и тебя лишать не хотела. Пожалела. О двойной жизни никому нельзя говорить, даже близким. Потому ты и не знала, Марьяна.

— Но мы про тебя все-все знаем, Марьяночка! И как в школе училась, и как науки економические в университетах постигала, и как замуж вышла за свою любовь!

— Жаль только, любовь моя не взаимная оказалась… — пробормотала я.

— Как знала Марго, как знала, — вздохнул Сема, — на завещание заклятье наложила, чтобы ты получила его только если счастье твое семейное разрушится.

— Мы и радовались, и печалились эти три года, — всплакнула Изольда, — вроде бы грустно, что не встретимся, не посмотрим на нашу девочку, а вроде и радостно, что у тебя все хорошо. Семья….

— Гадали, как ты. Думали, детишки пошли, — Сема пытливо заглядывает мне в глаза, — А как на Марго напали, так связь с тобой прервалась. Думали, уж не явишься.

— Но надеялись! — заверяет Изольда, — Ждали тебя, спасительница ты наша! Так что знаем — если бы тебя счастье семейно держало, завещание в силу не вступило бы. Оставайся с нами, Марьянушка! Тебе у нас будет хорошо!