– Где мой отчёт?! – рявкнула она, входя в центр управления.

Суханов, оператор с вечным видом «я спал под столом, а теперь не сплю», поднял глаза:

– Восьмой блок перегревается, третья цепь висит на резервах, а если честно… выглядит красиво. Ну, как салют.

– Я тебе сейчас устрою салют, Суханов, – буркнула Мария, вызывая схему на панели. Красные зоны мерцали, как гниющие раны по техсектору. Она привычно щёлкнула пальцами по экрану, внутренне пересчитывая допуски, мощности, узлы.

В ухе – писк вызова. Секунда – и перед ней всплыло лицо Талеба Ашрафа, слегка помятое (видимо, не спал), но по-прежнему вылизанное до блеска.

– Мария, вижу ваши данные, – его голос был мягкий, бархатистый, и от этого ещё раздражал. – Но ты понимаешь: если цепь пойдёт, это потянет за собой пол-евразийской сети.

– Я понимаю, Талеб. – Мария потерла виски. – Ты мне только допуски дай, а то я тут превращаюсь в паровую булочку.

– Запрашиваю Совет. – Он отвёл взгляд, что-то быстро вбивая. – И помни: ты командуешь ключевым климатическим узлом корпорации. Это больше, чем просто станция.

Мария криво усмехнулась.

– Так приятно слышать, что, если я сдохну, будет плохо не только мне. Отличная мотивация.

Он чуть улыбнулся.

– Ты знаешь, что я доверяю тебе.

**

Она отключилась и на секунду закрыла глаза. Отбивая пальцами нервный ритм по перилам, Орлова думала: ну и ладно. Если бы кто-то сказал ей двадцать лет назад, что она окажется здесь, на мёрзлом конце света, командующей людьми и машинами, связанными в гигантскую нервную систему корпорации… она бы, наверное, всё равно пришла. Сзади звякнули панели, кто-то ругнулся, кто-то бросил: «Станция держится, но ненадолго». Мария выдохнула, расправила плечи и подняла голос:

– Ну что, герои, поздравляю – мы лицо глобальной климатической стабильности корпорации «Заслон»! – Она хлопнула ладонью по металлической стойке. – Работать!

ГЛАВА 2.2 – Аварийный обход

Мария шла по коридору, натягивая перчатки. Станция – этот стальной зверь – подвывала тонко, почти незаметно, словно жаловалась, что её трогают без спроса. Металл стены был прохладен, панели вибрировали – не сильно, но уже достаточно, чтобы в голове всплывали слова из прошлых инструктажей: «перегрев критических узлов», «опасность разрыва магистралей», «катастрофический отказ системы». Так приятно звучит, почти как пожелание доброго утра.

– Суханов, доклад, – бросила она через рацию.

– Автоматика в отказе, – коротко ответил он. – Я гоняю команды, а она – игнорит. Как подросток, которому говорят убраться в комнате.

Мария фыркнула. На душе заползало тревожное ощущение, будто станция действительно не просто сбоит – она сопротивляется.

Они миновали столовую – здесь уже никого. Полупустые стаканчики из-под белковых паст, плашки с концентратами, криво оставленные на столах. В углу голографический проектор, где ночью кто-то смотрел симуляцию леса: берёзы, ветер, солнечные пятна на траве. Виртуальная природа, которую никто здесь не видел уже лет десять.

– Собираем аварийную группу, – Мария втянула воздух, осматривая карту на планшете. – Пошли ножками проверим, что за чертовщина.

**

Технические коридоры станции были узкие, пахли машинным маслом и металлом. Автоматические панели мелькали статусами: зелёный, жёлтый… красный. И снова зелёный. Но когда команда подходила ближе – ни одна панель не открывалась под команду.

– Ты видел? – Суханов остановился, ткнув пальцем. – Она мигнула до того, как я дал команду.

– Да, – мрачно сказала Мария. – Видела.

Она коснулась панели вручную, вводя аварийный код «Заслон-Альфа». Обычно – это срабатывало. Сейчас – тишина. В ответ мигнуло короткое сообщение: «Протокол недоступен».