– Вероятно, другие сообразительные вампиры. – Кира дернула плечом, решив не сообщать, что поняла принцип работы этой связи только после того, как очнулась. – Арина не афиширует, я тоже.

– Ми́ла?

Кира покивала головой, говоря, что молодая румынка остается в роли новой любовницы и только.

– Она далека от этого, ее камни интересуют.

Йордан кивнул и застыл, глядя в пространство, покусывая нижнюю губу клыком.

– В следующий раз ударят сильнее, по тебе тоже, – сообщил скупо и без радости.

– Не будет следующего раза, – отрезала Кира. – Есть предположения, кто такой бесстрашный?

Йордан улыбнулся, впервые за все время их знакомства без привкуса снисходительности, а с пониманием и легкой грустью.

– Твоя преданность со временем может рассеяться или превратиться в обиду. Арина оказала тебе большую честь, не…

– Йордан, – резко перебила Кира, устав от словоблудия.

Вампир недовольно поджал губы. Недолго помолчал. Блуждал взглядом по комнате пропахшей куревом, алкоголем и уединением. Заметил вырезки из газетных статей в рамках, пустые бутылки от ракии, пару немытых стаканов. В кресле высилась неопрятной стопкой одежда, ее и Даро вперемешку, на подоконнике стояла пепельница с окурками.

– Ты сообразительная девочка, сама понимаешь, кому невыгодно объединение Балкан в альянс.

– Туркам, – буркнула Кира с презрением. – Я считала, что Кариму не чуждо благородство.

– По его приказу троих кровных сыновей задушили, принуждая прочих к покорности, – сплюнул словами Йордан. – Его благородство на тюльпанах в саду заканчивается.

Кира с удивлением поглядела на собеседника. Для нее не было новостью, что болгарские вампиры турков или презирают, или ненавидят, однако так явно Йордан демонстрировал это впервые. Задумавшись над тем, что, возможно, у них больше общего, чем она предполагала, Кира упустила из внимания его следующие слова и вынырнула в разговор после того, как мысленно перебрала собственные претензии к османам и напомнила себе не поддаваться эмоциям и скверным воспоминаниям.

– Что ты чувствуешь?

Вопрос Йордана звучал встревоженно и этим насторожил. Кира прислушалась к себе еще раз, но, кроме застарелой горечи и боли, не уловила ничего необычного в эмоциональном фоне. Внутри сознания вилась тонкая струя ветра с моря, пахла йодом и уверенностью. Приносила покой.

– Уверенность, – выбрала Кира ключевое чувство. – Запах моря и спокойствие.

– Как ты ее ощущаешь?

– Ну… просто ощущение присутствия. Как будто стою на берегу и смотрю на море. Знаю, что не одна, Арина рядом, я только не вижу ее.

– С ней все в порядке, насколько это возможно. – Через минуту молчания перевел Йордан ощущения в выводы. – Понадобится некоторое время, чтобы восстановить силы, но жизнь вне опасности.

– Спорное утверждение, учитывая ситуацию, – хмыкнула Кира, вставая. – Я собираюсь в Ниш. Поедешь или не по чину с ищейкой кататься?

– Слишком наглая ты, Кира, – фыркнул Йордан скорее с одобрением, чем с порицанием.

– Все так говорят.

– Может, они правы? Грубость девушку не украшает.

– А я здесь не для красоты.

Йордан, на некоторое время зависнув в неподвижности, свойственной вампирам, наблюдал, как она собирается, и очнулся только когда Кира переспросила:

– Едешь?

– Мне лучше оставаться в тени, – кивнул он, отказываясь. – Твое появление логично и предсказуемо, а вот к моим делам не стоит привлекать внимание. Ни к чему сообщать о грядущем объединении.

– И так понятно, что дело в альянсе, – пожала плечами Кира. – Но уговаривать не буду.

Йордан внезапно хихикнул, как колдун над новым зельем.

– Большое спасибо, – оскалился он, демонстрируя вампирский набор зубов. – Слыхал я, как ты уговариваешь.