«Что это?», – спросила она, указывая на мерцающий силуэт бабочки, которая пролетела мимо. Она была сплетена из чистого света и оставляла за собой шлейф блестящей пыли.

«Это бабочка Смеха. Она соткана из нитей радости», – Каэль ответил без эмоций. – «И ты, наверное, считаешь, что она прекрасна».

«А разве нет?», – Элара посмотрела на него с вызовом.

«Она прекрасна. Но она не настоящая», – Каэль протянул руку, и бабочка пролетела сквозь неё, словно мираж. – «Она не чувствует боли. Она не знает страха. Она – просто узор. А тени… они настоящие. Они знают, что такое боль. И они не умеют забывать».

Их путь вёл их всё глубже в Зачарованный Лес. Воздух здесь был густым и влажным, а деревья сплетались в непроходимую чащу, отбрасывая причудливые тени. Внезапно Элара почувствовала, как по её руке пробежал холодок. Нить. Тончайшая, едва заметная нить страха. Она исходила от деревьев. Она была плотной и тяжёлой, словно свинец.

«Что это?», – спросила она.

Каэль остановился и принюхался к воздуху. «Это Шепчущие Тени. Они растут здесь. Ты их чувствуешь?»

Элара закрыла глаза. Теперь она чувствовала их не только на своей коже, но и в своём сознании. Они были похожи на тончайшую, но прочную паутину, сотканную из чужих страхов. Они шептали, и их шёпот был похож на тысячи голосов, кричащих в унисон.

«Они… шепчут», – прошептала Элара.

«Они говорят о своих кошмарах. О том, как их выбросили», – Каэль кивнул. – «Вам, Ткачам, кажется, что вы избавились от них. Но они помнят. Они кричат. И сейчас они хотят, чтобы их услышали, чтобы их приняли».

Внезапно тени сгустились, как чернильные пятна. Они стали плотными и тёмными, приобретая форму. Из них появились существа, похожие на волков, но без глаз и с шипами, растущими из спин. Это были Кошмары Забвения, сотканные из нитей брошенных страхов. Они рычали, и их рычание было похоже на скрип рвущихся нитей.

«Их много», – сказал Каэль, доставая свой посох. – «Они чувствуют твою светлую магию. Она для них как маяк. Они идут на свет, чтобы его поглотить».

Элара вытянула руку, готовясь использовать свою силу. Но Каэль остановил её. «Не используй свет. Он их только разозлит. Тень не победить светом. Её можно только принять, понять».

«Что?», – Элара не понимала.

«Закрой глаза. И слушай. Не бойся», – Каэль сказал это с такой твёрдостью, что она подчинилась.

Она закрыла глаза, и мир вокруг неё исчез. Она чувствовала только шепот теней. Они рассказывали ей о страхе быть забытым. О боли одиночества. О том, как их выбросили в хаос. Эти чувства были настолько сильными, что Элара почувствовала, как её сердце сжимается от сострадания. Она почувствовала их боль.

«Они… они не злые», – прошептала она, открывая глаза. – «Они просто… напуганы. И они хотят быть увиденными».

Каэль улыбнулся. Это была первая искренняя улыбка, которую она видела на его лице. «Их можно успокоить», – сказал он. – «Но не силой. Только пониманием».

Он поднял свой посох, и тени вокруг него затанцевали, не как угроза, а как танец. Он не боролся с кошмарами. Он стал частью их, их дирижером. И медленно, один за другим, кошмары растворились в воздухе, оставив после себя лишь тихую, спокойную тень.

Элара была потрясена. Она всю жизнь думала, что тени – это враги, которых нужно изгонять. А Каэль показал ей, что их можно исцелить. Она посмотрела на него другими глазами. Он был не просто Отбрасывателем, он был целителем.

«Ты… ты научил меня большему, чем все мои наставники», – сказала она.

«Ты просто научилась видеть», – Каэль пожал плечами, и его цинизм вернулся, но теперь в нём была нотка тепла. – «Пошли. Нас ждут Врата в Небытие. Они уже близко».