Ткач Снов Михаил Гинзбург
Глава 1: Аккорд тишины
Туман – вечный саван Сайлент Хоуп – сегодня утром превзошел сам себя. Он не просто лежал на мокрых, выщербленных булыжниках улочек, он душил. Цеплялся за редкие, кривобокие фонари, будто пытаясь вытянуть из них последний тусклый свет. Вползал в разбитые окна заброшенных домов, клубился в пустых глазницах оконных проемов, словно город сам выдыхал это серое, холодное марево. Воздух был плотным, как застоявшаяся вода в склепе, и каждый звук – далекий скрип проржавевшей вывески, стон рассохшегося дерева, даже собственное дыхание Конни – тонул в нем, едва родившись.
Констанс Моргенштерн стояла перед особняком Элиандера Веста, и этот туман, казалось, пытался просочиться под ее вечный плащ, забраться в легкие, заморозить мысли. Дом Веста, когда-то, вероятно, один из самых респектабельных в этом проклятом богами городишке, сейчас выглядел особенно зловеще. Темные камни стен сочились влагой, плющ, похожий на костлявые пальцы, вцепился в карнизы. Из всех окон струился мрак, густой и неподвижный. Только из одного, на втором этаже, пробивался слабый, подрагивающий свет – там еще копошились те, кто осмелился прийти первым.
«Осмелился или просто выполнил свой дурацкий долг», – хмыкнула про себя Конни, поплотнее запахивая плащ. Ее вызвали час назад. Голос в старом, дребезжащем коммуникаторе принадлежал Арчибальду Перкинсу, самопровозглашенному хранителю городского порядка, существу столь же древнему и рассыпающемуся, как и большинство зданий в Сайлент Хоуп. Голос дрожал, прерывался, но суть была ясна: Магистр Вест. Мертв. И это не похоже на… на обычную смерть.
«В Сайлент Хоуп обычных смертей не бывает, Арчи, – подумала Конни, направляясь к тяжелой дубовой двери. – Здесь даже жизнь – сплошная аномалия».
Дверь поддалась с протяжным скрипом, будто жалуясь на вторжение. Внутри пахло пылью, старыми книгами и еще чем-то – едва уловимым, металлически-сладковатым запахом, который Конни слишком хорошо знала. Запах застывшего ужаса.
В просторном холле, где когда-то, должно быть, висела огромная люстра (сейчас на ее месте зияла дыра в потолке, украшенная паутиной, словно траурной вуалью), ее встретил сам Перкинс. Маленький, согбенный, с лицом, похожим на печеное яблоко, он нервно теребил поля своей шляпы. Рядом с ним топтались еще двое – члены так называемого «Совета Старейшин», такие же реликты прошлого, как и все вокруг. Их лица выражали смесь страха и почтительного любопытства. К Конни. Не к смерти Веста.
– Мисс Моргенштерн, – прошамкал Перкинс, его водянистые глазки испуганно метнулись к лестнице, ведущей наверх. – Слава всем духам, вы пришли. Там… там такое…
– Где он? – голос Конни прозвучал резко, обрубая его причитания. Ей не нужны были прелюдии. Она пришла делать работу, а не выслушивать старческие стенания.
– В кабинете. На втором этаже, – Перкинс указал дрожащим пальцем. – Мы… мы почти ничего не трогали. Только убедились…
– Убедились, что он мертв достаточно, чтобы побеспокоить меня в такую рань? – Конни изогнула бровь. Ее взгляд скользнул по лицам старейшин. Те поспешно отвели глаза. «Трусливые старые хрычи, – подумала она беззлобно. – Боятся покойников больше, чем сквозняков в собственных головах».
Она не стала дожидаться дальнейших комментариев и направилась к лестнице. Ступени под ее стоптанными ботинками скрипели жалобно, вторя общему настроению этого дома. Каждый шаг вверх отдавался в ней странным предчувствием. Не просто очередное дело. Что-то в сегодняшнем тумане, в этой особенной тишине, которая последовала за звонком Перкинса, было неправильным. Слишком неправильным даже для Сайлент Хоуп.
Возле двери кабинета она на мгновение замерла, прислушиваясь. Не к звукам живых – их суетливое перешептывание осталось внизу. Она прислушивалась к другому. К тишине, что бывает только там, где недавно прошелся ледяной ветер смерти. К эху эмоций, застывших в воздухе. И оно было здесь – густое, почти осязаемое.
«Ну, Элиандер, – мысленно обратилась она к бывшему хозяину кабинета, – рассказывай, кто тебя так неаккуратно отправил к праотцам. Или к кому там еще отправляются магистры вашего пошиба».
Она толкнула дверь. И вошла в эпицентр безмолвного крика.
Глава 2: Холодное эхо
Кабинет Элиандера Веста был оплотом порядка, даже педантизма – Конни это знала по редким, сугубо деловым визитам в прошлом. Книги, расставленные на полках не просто по алфавиту, а, казалось, по оттенкам корешков. Идеально убранный письменный стол, где каждый предмет имел свое, раз и навсегда заведенное место. Сейчас этот порядок был нарушен – грубо, почти оскорбительно.
Несколько фолиантов валялись на полу, раскинув страницы, словно птицы с перебитыми крыльями. Чернильница была опрокинута, иссиня-черное пятно расползалось по дорогому персидскому ковру, напоминая запекшуюся кровь какого-то мифического существа. Но это был не источник того металлического запаха, который Конни ощутила еще на лестнице.
Сам Магистр Вест сидел в своем массивном резном кресле, неестественно прямо, будто аршин проглотил. Если бы не широко распахнутые, абсолютно пустые глаза, устремленные в потолок с выражением непередаваемого, застывшего изумления, можно было бы подумать, что он просто задумался. Но в этой пустоте не было мысли. Не было даже отголоска ужаса или боли. Ничего. Словно кто-то аккуратно, хирургически точно, вычерпал из этой черепной коробки все содержимое, оставив лишь оболочку.
Конни медленно обошла кресло, ее ботинки едва слышно ступали по усыпанному бумагами полу. Она не спешила прикасаться к телу. Сначала – воздух. Эмоциональный слепок комнаты. Она прикрыла глаза, отключаясь от визуального шума, от тусклого света, пробивающегося сквозь щели в тяжелых шторах, от вездесущего тумана за окном, который, казалось, просочился и сюда, сделав тени гуще, а тишину – оглушительнее.
Первое, что ударило по ней – волна ледяного, всепроникающего страха. Не человеческого, панического ужаса перед смертью, а чего-то иного. Это был страх перед абсолютной чужеродностью, перед чем-то настолько запредельным, что разум отказывался это обрабатывать, рассыпаясь на осколки. Затем – короткая, острая вспышка боли, не физической, а ментальной, будто в мозг вонзили раскаленный шип. И следом – тишина. Та самая пустота, что застыла в глазах Веста. Вакуум, где раньше была личность.
Конни поморщилась, потерла виски. «Чистая работа, – пронеслось в голове. – Словно паук высосал муху. Только этот паук питается не внутренностями, а… душами? Сознанием? Весьма специфический гурман».
Она подошла ближе к креслу. Теперь можно было и прикоснуться. Кончики ее пальцев легко коснулись холодного лба магистра. Поток ощущений был слабее, чем от комнаты – основная «буря» уже отгремела здесь. Остались лишь отголоски, как остывающий пепел костра. Но даже в них чувствовалось это… присутствие. Нечто холодное, расчетливое, лишенное каких-либо эмоций, кроме, возможно, глухого, ненасытного голода.
– М-да, Элиандер, – пробормотала Конни, отнимая руку. – Похоже, ты нарвался на нечто из ряда вон. Даже для Сайлент Хоуп.
Она отошла к окну, чуть отодвинула тяжелую бархатную штору. Туман все так же висел за стеклом, непроницаемый, как стена склепа. Город за ним молчал.
– Ну что ж, – сказала она чуть громче, обращаясь уже не к телу, а к невидимому присутствию, которое, она знала, еще не успело далеко уйти. – Официальная часть завершена. Теперь поговорим неофициально. Элиандер? Ты еще здесь, или уже отбыл по путевке в лучший мир, если таковой для старых книжных червей предусмотрен?
Тишина. Только едва слышный сквозняк шевелил паутину в углу.
– Не стесняйся, – продолжала Конни, обводя кабинет взглядом. – Перкинс со своими старперами внизу, они сюда не сунутся, пока я не разрешу. А я разрешу не скоро. Им полезно немного помариновать свои седалищные нервы. Так что у нас есть время. Кто это был, Элиандер? Или что?
Воздух рядом с книжными полками чуть заметно колыхнулся, словно от жара невидимой свечи. Проступил неясный, мерцающий силуэт, отдаленно напоминающий Веста, но более прозрачный, сотканный из лунного света и тумана. Дух магистра выглядел растерянным, его призрачные руки безвольно висели вдоль тела.
– Книги… – прошелестел едва слышный голос, похожий на шелест сухих листьев. – Мои книги… разбросаны…
Конни вздохнула. Ну конечно. Первое, о чем беспокоится свежеиспеченный покойник – это не о своей безвременной кончине или о личности убийцы, а о порядке на полках.
– Книги мы потом соберем, Элиандер, не переживай, – сказала она с долей своего фирменного сарказма, который, впрочем, духи редко улавливали. – Ты мне лучше про гостя своего расскажи. Высокий, низкий? Рога, копыта, щупальца? Или что-то более оригинальное? А то у меня уже коллекция собралась, хочется чего-нибудь новенького для разнообразия.
Дух Веста качнул головой, его черты на мгновение стали четче, и в них проступило то же выражение запредельного изумления, что и на лице его тела.
– Не… не видел… – прошептал он. – Тьма… холод… и… пустота… Оно… оно было везде… и нигде…
– Очень информативно, спасибо, – пробормотала Конни. – Прямо хоть сейчас в отчет записывай. «Подозреваемый: вездесущая пустота с элементами холода». Перкинс будет в восторге. А ощущения какие-нибудь были? Запах? Звук? Может, оно напевало что-нибудь жизнерадостное, пока высасывало твой разум?
