Кто в лесу прижиться смог,
Кто выбрал волны, скалы, птах,
+
Before the money-loving herd,
Into that forester shall pass,
From these companions, power and grace.
Clean shall he be, without, within,
From the old adhering sin,
All ill dissolving in the light
Of his triumphant piercing sight:
Not vain, sour, nor frivolous;
Not mad, athirst, nor garrulous;
Grave, chaste, contented, though retired,
And of all other men desired.
On him the light of star and moon
Shall fall with purer radiance down;
All constellations of the sky
Shed their virtue through his eye.
Him Nature giveth for defence
His formidable innocence;
The mounting sap, the shells, the sea,
All spheres, all stones, his helpers be;
He shall meet the speeding year,
Without wailing, without fear;
He shall be happy in his love,
Like to like shall joyful prove;
He shall be happy whilst he wooes,
Muse-born, a daughter of the Muse.
But if with gold she bind her hair,
And deck her breast with diamond,
Take off thine eyes, thy heart forbear,
Though thou lie alone on the ground.
‘Heed the old oracles,
Ponder my spells;
Song wakes in my pinnacles
When the wind swells.
Soundeth the prophetic wind,
The shadows shake on the rock behind,
And the countless leaves of the pine are strings
Tuned to the lay the wood-god sings.
Hearken! Hearken!
If thou wouldst know the mystic song
Chanted when the sphere was young.
Aloft, abroad, the pæan swells;
O wise man! hear’st thou half it tells?
O wise man! hear’st thou the least part?
’T is the chronicle of art.
To the open ear it sings
Sweet the genesis of things,
Of tendency through endless ages,
Of star-dust, and star-pilgrimages,
Of rounded worlds, of space and time,
Of the old flood’s subsiding slime,
Of chemic matter, force and form,
+
А не тот сброд, что при деньгах, —
Такому в лесники попасть,
Забыв партнёров, такт и власть>93.
От греха былого чист,
Что прилип, как банный лист,
И сокрушит все беды враз
Его победный зоркий глаз:
Не пуст, не кисл, не суетлив,
Не дик, не алчен, не болтлив,
Твёрд, строг, доволен, не закрыт,
Ко всем вокруг благоволит.
Как лунный, так и звёздный свет
На нём сияют, чище нет;
Созвездья неба все подряд
Свои льют блага сквозь тот взгляд.
Само́й Природой защищён,
Поскольку чист бескрайне он;
Гор сила, раковин и вод,
Планет, камней его ведёт;
В нём раздумья о годах
Не рождают стон и страх;
В любви достигнет счастья он,
В её негу погружён;
Удача ждёт со сватовством:
Дочь музы встретит брата в нём.
Но коль в причёску злато гоже,
Алмазами украсит грудь,
Взор отведи, и душу тоже,
Уж лучше одиноким будь.
Был древний мудр предвестник,
Я глубока;
В верхушке будит песню
Взлёт ветерка.
Он пророчество принёс,
Пляс тене́й покрыл утёс,
Сотни игл моих стали вместо струн,
Мотив дал лесу бог-певун.
Слушай! Слушай!
Знай же, что напев чудной
Был пред юной спет Землёй.
Пеан>94 – для шири, высоты;
Мудрец! Полпесни слышал ты?
Мудрец! Концовка не мутна?
Летопись искусств она.
Всякий мог услышать в ней
Про начало всех вещей>95,
Про ход их сквозь года без счёту,
Пыль звёзд и звёздные полёты,
Про круговерть миров и лет,
Про ил потопа, гуще нет,
Про химию форм, сил и масс,
+
Of poles and powers, cold, wet, and warm:
The rushing metamorphosis
Dissolving all that fixture is,
Melts things that be to things that seem,
And solid nature to a dream.
O, listen to the undersong,
The ever old, the ever young;
And, far within those cadent pauses,
The chorus of the ancient Causes!
Delights the dreadful Destiny
To fling his voice into the tree,
And shock thy weak ear with a note
Breathed from the everlasting throat.
In music he repeats the pang
Whence the fair flock of Nature sprang.
O mortal! thy ears are stones;