– У меня голова кружится, – жалуется она.

– У вас неблагоприятная реакция на этот лекарственный препарат, вы становитесь сонной и дезориентированной. С некоторыми людьми такое случается.

– Значит, с ней все в порядке? – встреваю я в их диалог.

– Ей нужно поспать, пока действует лекарство.

– Я привезу ее в больницу и хочу, чтобы ее обследовали, – предупреждаю диспетчера.

– Сэр, возможно, вам придется ждать в отделении скорой несколько часов, – предупреждает она в ответ. – Если леди приняла только две таблетки, могу вас уверить, что ей нужно просто поспать, и ничего больше.

Бросаю взгляд на Кейт.

– Сколько ты приняла на самом деле?

– Две.

Зло смотрю на нее.

– А если честно?

– Клянусь!

– Отлично! – бросаю я.

– Кто-нибудь сможет забрать вас с работы, дорогая? – воркует тем временем диспетчер.

– Я сам отвезу ее домой!

Кейт тут же пытается встать.

– Со мной все в порядке… – С этими словами она теряет равновесие и снова опрокидывается на спину.

– Поздравляю, сэр, вы отлично справились, – резюмирует диспетчер.

Корова тупая!

– О да, жаль, что не могу сказать того же про вас! – язвительно отзываюсь я. – Повезло еще, что она не померла тут, с вашим-то черепашьим темпом работы! Слава богу, что это был не чрезвычайный случай. В следующий раз работайте быстрее. Всех благ! – И я отключаю звонок.

Кейт задумчиво смотрит на меня с пола, и тут ее отяжелевшие веки снова смыкаются.

– Давай же, вставай, отвезу тебя домой.

– Со мной все в порядке, – упрямо мямлит она с закрытыми глазами. – Я просто буду… сегодня спать здесь.

Начинаю собирать ее вещички, которые разбросал по всему полу.

– Тебе надо навести порядок в сумке, в ней полно всякого дерьма, – ворчу, запихивая упомянутое дерьмо обратно.

– Прямо как в тебе, – шепчет она, не открывая глаз.

– Почему эта сумка такая большая? – досадую я. – Не дамская сумочка, а целый чемодан!

Кейт морщится и закрывает глаза локтем.

– Просто заткнись. – И поворачивается на бок.

Я забрасываю сумку себе на плечо, беру Лэндон за руку и пытаюсь поднять на ноги; она по-прежнему дезориентирована, и ее сильно ведет вбок. Обхватываю ее талию рукой.

– Давай же, вставай! Сосредоточься.

Она смотрит на меня – сонная, волосы спутались и стоят дыбом, – и мои губы разъезжаются в невольной улыбке.

– Что такое? – непонимающе хмурится она.

– Ты вообще представляешь, какой у тебя сейчас пьяненький вид, Лэндон?

– И я… в своем красном нетбольном… платье, – заторможенно тянет она слова.

Улыбаюсь, ведя ее к лифту:

Какая жалость! —

Я медленно подвожу ее к лифту и нажимаю кнопку. Она покачивается, и я, поддерживая, крепче обнимаю ее за талию.

– Стой спокойно, – строго говорю ей.

Она косится на меня, и я улыбаюсь.

– Не см-мей… – тянет она, валясь вбок.

Я подхватываю ее, прижимая к своему телу.

– Чего не сметь?

– Р-раз… драж-жать… меня. – Ее веки снова трепещут, закрываясь.

Я откровенно посмеиваюсь.

– Это невозможно!

Лифт останавливается, я вывожу ее в коридор, мы поворачиваем за угол и оказываемся у выхода из здания. Она опускает голову мне на плечо и окончательно закрывает глаза. Стеклянные двери добросовестно отражают нас двоих: вот уж не думал, что когда-нибудь такое увижу.

Кэтрин Лэндон, сонная и спокойная, приютилась у меня под мышкой.

Двери выходят в вестибюль, и я медленно вывожу из них свою сотрудницу; это просто ужас, насколько она одурманена!

– Все в порядке, сэр? – К нам встревоженно подбегает охранник.

– У нее помрачение сознания, реакция на какое-то лекарство, – объясняю ему.

– Я могу чем-нибудь помочь? – выпаливает он, попеременно глядя то на нее, то на меня.

– Нет, спасибо, я прослежу за тем, чтобы она безопасно добралась до дома.