Алекс знал. Весь город знал о трагической гибели Элис Мур-Корвус в автокатастрофе. Случайность. Ужасная случайность. Но почему тогда Корвус обращается с «Черным Лебедем»?

«Мои соболезнования, господин Корвус», – автоматически ответил Алекс.

«Соболезнования не нужны», – отрезал Корвус, и в его голосе вновь зазвучала привычная власть. «Нужен результат. Я хочу, чтобы вы провели её Курацию. Полную. Идеальную».

«Архив предлагает несколько уровней посмертной курации…» – начал Алекс.

«Нет!» – Корвус резко перебил его. Его голос сорвался на мгновение, но он тут же взял себя в руки. «Не стандартную процедуру. Я хочу идеала. Я хочу, чтобы её цифровой аватар в Архиве был… совершенным. Таким, каким я её любил. Таким, каким она должна была остаться». Он пристально посмотрел на Алекса. «Никаких слабостей. Никаких сомнений. Никаких… неподобающих воспоминаний. Только свет. Только любовь. Только вечная, безмятежная преданность. Вы понимаете?»

Алекс понял. Корвус хотел не сохранить память о жене. Он хотел создать нового, идеального идола. Цифровую куклу, лишенную всех недостатков, всей сложности живой женщины. Вечную, послушную тень.

«Это… сложная задача, господин Корвус», – осторожно сказал Алекс. «Полная реконструкция личности с селективным удалением…»

«Цена не имеет значения», – Корвус махнул рукой, как отмахиваются от назойливой мухи. «Назовите любую сумму. Любые ресурсы. У вас будет доступ к её памяти самого высокого уровня секретности. Никаких ограничений. Но результат должен быть идеальным. Безупречным. Я не потерплю… ошибок». В последнем слове прозвучала недвусмысленная угроза.

Алекс почувствовал, как по спине пробежал холодок. Этот заказ пахло бедой. Огромной властью. И огромной опасностью. Он взглянул на кошелек отца на столе. На потертый уголок. Беги, – шепнул внутренний голос. Это болото тебя сожрет. Но другой голос – голос циничного профессионала, лучшего в своем деле, которому предложили вызов, равного которому не было – уже просчитывал возможности. Доступ к памяти высшего уровня? Это как ключ от святая святых Архива.

«Я… берусь», – услышал он свой собственный голос, прежде чем осознал решение. «Но мне нужны полные неограниченные права доступа. И полная автономия в процессе. Никакого вмешательства».

Корвус едва заметно улыбнулся. Это было не тепло, а скорее удовлетворение хищника. «Договорились, господин Вейн. Материалы поступят к вам завтра утром. Не подведите меня». Голограмма погасла.

Алекс остался один в тишине кабинета, нарушаемой только шумом дождя и гулом серверов. Он подошел к столу, взял старый кожаный кошелек. Кожа была шершавой под пальцами. Он сунул руку в карман пиджака, доставая пачку сигарет, и вдруг… замер.

Воздух был напоен тонким, едва уловимым ароматом. Не его одеколон. Не запах дождя или технологий. Это был легкий, изысканный, чуть сладковатый запах… груши. И бергамота. Совершенно незнакомый. Но почему-то вызывающий смутное, тревожное ощущение дежавю. Он огляделся. Кабинет был пуст.

Аромат растворился так же внезапно, как и появился. Алекс потряс головой. Переутомление. Стресс. Эффект глубокого погружения. Надо выспаться.

Он сунул кошелек обратно в карман, так и не найдя сигарет. Но запах… этот странный, нежный запах груши… он будто прилип к нему, навязчивый и необъяснимый. Как первая трещина на безупречном фасаде.

Глава 2: Первые Трещины

Воздух в Секторе «Омега» вибрировал иначе. Не привычным гулом серверов Центра Курации, а низким, почти неслышным гудением, словно где-то в толще здания билось огромное, спящее сердце. Здесь хранились «Фонды Короны» – цифровые останки элиты, членов Совета Архива и их ближайшего круга. Доступ сюда требовал не просто авторизации, а кровавого скана сетчатки, генетического ключа и цифровой печати самого Виктора Корвуса, временно делегированной Алексу. Каждый шаг по стерильному, освещенному холодным синим светом коридору фиксировался скрытыми сенсорами, а давление на барабанные перепонки намекало на мощные экранирующие поля, окутывающие каждую капсулу хранения.