Таким образом, восприятие теории пассионарности в основе своей имеет мировоззренческий характер и определяется взглядами оценивающего «на соотношение природы и общественного человека» [26]. Сам Гумилев выделял три точки зрения, существующие по этому вопросу. Первая относит человека и его деятельность всецело к природным явлениям. Это и есть природный детерминизм. Подлинный природный детерминизм на современном этапе развития науки можно считать большой редкостью.

Вторая признает, что когда-то человек был неотъемлемой частью природы, но на современном этапе жестко разделяет социальное и природное, считая «все феномены, связанные с человечеством, социальными, делая исключение лишь для анатомии и отчасти физиологии» [26].

Третья точка зрения заключается в том, что в «антропогенных процессах различаются проявления общественной и комплекса природных (механическая, физическая, химическая и биологическая) форм движения материи» [26]. Она в современной науке представлена, но не в гуманитарной, как правило, среде. Среди авторитетных представителей естественных наук вопросы к теории Гумилева возникают. Однако она не объявляется на этом основании антинаучной.

В работе «Синергетика и прогнозы будущего» (С. П. Капица, С. П. Курдюмов, Г. Г. Малинецкий) можно встретить такую оценку теории Льва Николаевича: «Эта концепция представляется глубокой и содержательной, однако ее использование в математическом моделировании требует ответа на вопрос, каким образом пассионарность, хотя бы в принципе, может быть измерена. <…> В этой самосогласованной и убедительной концепции, подтвержденной многочисленными историческими изысканиями, наиболее уязвимым моментом, вероятно, является начальная стадия возникновения этноса, так называемый пассионарный толчок. Сам автор концепции связывал его с некими „мутациями“ либо с неизвестными космофизическими факторами. Развитие нелинейной динамики показывает, что можно обойтись без этих не вполне понятных и вызывающих сомнение сущностей. Возможности для этого предоставляет активно развиваемая в последние годы теория самоорганизованной критичности» [39].

Синергетический подход не отделяет этносы от других систем и решает практические вопросы прогнозирования, оставляя за рамками своих интересов фундаментальные вопросы природы этносов. Тем не менее, мы видим, что авторы работы не отвергают принципиальной возможности обсуждения положений теории пассионарности. Вообще, как отмечает Анатолий Иванович Чистобаев, доктор географических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, труды Льва Николаевича были высоко оценены представителями точных и естественных наук.

Можно привести и примеры отсутствия непреодолимых противоречий между концепцией Гумилева и некоторыми этнологическими теориями, но это обстоятельство обыкновенно категорически отрицается, так как фигура Льва Николаевича стараниями критиков стала токсичной; никто не хочет компрометировать себя подобными параллелями.

Большой редкостью среди этнологов является подход к проблеме, который был продемонстрирован историком и этнологом Сергеем Викторовичем Чешко в статье «Человек и этничность»: «Совсем не обязательно соглашаться с географо-энергетической интерпретацией этноса Гумилевым, с биологизацией этноса Широкогоровым. Однако оба исследователя, как мне кажется, наметили интересный подход к интерпретации той, „заопытной“ области этничности, в которой, наверное, и скрывается ее суть. Если „очистить“ этничность от всех сопутствующих ей переменчивых факторов, внешних атрибутов, ситуативных проявлений, то она обнаружит себя как недетерминированный никакими материальными причинами социальный инстинкт – инстинкт коллективности. Но не какой-то ойкуменической „соборности“, а именно коллективности, т. е. единства двух противоположных начал – группирования и разделения. Человек не может существовать в одиночку, а человечество не может существовать в недифференцированном (несгруппированном) виде»