[47]. Кроме того, оно (неприятие) вновь густо замешано на идеологии. Мотив этот часто звучит вполне откровенно: «Вообще гиперболизация в этносах биологического начала за счет социального не столь безобидна, как это может показаться на первый взгляд (особенно в современных условиях, когда важнейшее значение приобретает задача взвешенного подхода и осмотрительности во всем, что затрагивает национальные чувства)» [10]. По стремлению к политкорректности в ущерб здравому смыслу некоторые наши ученые давно могут соперничать и с американцами, и с европейцами.

Но наиболее слабым с точки зрения критиков звеном теории Гумилева является сама пассионарность и гипотеза космической природы пассионарных толчков, что вполне закономерно. Как известно, гипотеза является научным предположением, выдвигаемым для объяснения какого-либо явления. Предположительный характер гипотезы не является основанием для отрицания основанной на ней теории, если гипотеза отвечает целому ряду требований, в частности если она не противоречит существующему научному знанию. Это всем хорошо известно, но поскольку в данном случае гипотеза не только не является доказанным фактом, но и примыкает к области естествознания, еще не вполне изученной, проще всего объявить, что она противоречит современной научной картине мира.

Сложнее подобрать основания для выявления такого противоречия. Поэтому большинство критиков объявляет предположение о космической природе взрыва пассионарности антинаучным по принципу «этого не может быть, потому что не может быть никогда». Некоторые, пытаясь представить Гумилева «основателем некоего учения, сотканного из противоречий, недоказуемых постулатов и мифологем» [128], откровенно лукавят, утверждая, что Лев Николаевич не потрудился для начала поискать причину этому явлению на Земле[6].

Но это еще полбеды. От Л. С. Клейна, протестующего против предполагаемого Гумилевым внеземного происхождения энергии пассионарного толчка, мы узнаем следующее: «Изменение этносов – не изменение материальных тел, а прежде всего – изменение сознания. Те изменения, которые происходят с материальными объектами при всяких этнических преобразованиях – это сопутствующие процессы. Энергия на них идет не из этнической сферы. Но даже если бы этносы были материальными массивами, их изменения вовсе не обязательно должны требовать какой-то дополнительной энергии извне. Ведь достаточно просто перераспределить наличную энергию, т. е. нужны изменения в сфере руководства процессами, нужны идеи, изменения в мозгу. А на них тратятся микроскопические дозы энергии» [42].

Итак, этносы, состоящие из людей, – не «материальные массивы», для их изменения не нужна энергия, достаточно лишь перераспределить уже имеющуюся, неизвестно откуда взявшуюся, а для этого необходимы всего-то «изменения в мозгу», требующие «микроскопических доз энергии». Действительно, изменение сознания без участия вполне материального мозга невозможно, так как сознание и мышление – это функции его высших отделов. Но специалисты в области работы мозга крайне были бы озадачены откровением относительно «микроскопических доз энергии», так как известно, что именно мозг наиболее энергетически прожорливый орган человеческого организма.

Становится понятно, почему Л. С. Клейн, имеющий столь оригинальный взгляд на соотношение материи и духа, обвиняет Гумилева в вульгарном материализме. Ясности в вопросе происхождения пассионарных толчков после этого у нас, конечно, не прибавилось, но теперь мы точно знаем, что Лев Николаевич и его критики по целому ряду вопросов говорили на разных языках и понять друг друга не имели никакой возможности.