Марксисты согласны с функционалистами в том, как происходит процесс социализации, но они рассматривают его скорее как отрицательную, а не положительную функцию семьи в капиталистических обществах. По мнению марксистов, модель семейной жизни создается ни чем иным, как способом производства. Ф. Энгельс, друг и соратник К. Маркса, изложил марксистскую точку зрения на происхождение семьи. Он утверждал, что семья возникла в то же время, что и частная собственность, как механизм для передачи накопленной собственности следующему поколению.

Произведенный Марксом анализ отношений производства в капиталистическом обществе демонстрирует примеры служения семьи не обществу в целом, а лишь тем, кто владеет средствам производства, – капиталистам, или буржуазии. Например, разделение труда между мужчинами и женщинами в семье на рабочем месте означает, что за основными работниками (мужчинами) будут ухаживать, кормить и одевать их, заботиться о них женщины работающие «за любовь». А если не хватает рабочей силы, женщин будут использовать как «резервную армию труда».

Традиция жить отдельными семьями приводит к продаже большого количества продуктов производства: каждый дом нуждается в стиральной машине, видеомагнитофоне, микроволновой печи, телефоне и тем самым способствует развитию бизнеса. Не воспринимая это как «счастливое соответствие между экономикой и семьей», как обычно делают функционалисты, неомарксисты, такие, как Г. Маркузе[2] (одномерный человек), утверждают, что при капитализме каждый ищет личное удовлетворение в доме и семейной жизни. «Ложные» потребности формируются с раннего возраста под идеологическим влиянием семьи, религии, образования, средств массовой информации, т. е. в процессе, который функционалисты называют социализацией.

Критики марксистской точки зрения указывают на то, что правительствам марксистского толка не удалось выдвинуть жизнеспособную альтернативу семье для организации воспроизводства и удовлетворения личных и эмоциональных потребностей в сложных промышленных обществах, хотя относительно легко обеспечить уход за детьми. Массовое образование, социальное страхование, если существует соответствующая политика, придают смысл близким и продолжительным личным отношениям.

Феминистки критикуют марксистов за то, что они не уделяют должного внимания происходящему внутри семьи. Подобно функционалистам, марксисты анализируют отношения между семьей и другими институтами в широком масштабе, но придают мало значения реальной жизни внутри семьи. Они также игнорируют тот факт, что мужчины, так же как и капиталисты, извлекают выгоду из эксплуатации женщин.

Неудовлетворенность женщин своим реальным положением внутри семьи дала толчок движению за освобождение женщин в 60-х гг. XX в. Когда Б. Фридан – лидер феминистского движения, основательница американской женской организации – писала в «Женской загадке» о «проблеме без названия», тысячи женщин во всем западном мире точно знали, что она имела в виду. Женщинам было сказано, что они будут счастливы, если «найдут своего мужчину», будут жить в благоустроенном доме и иметь двух прекрасных детей. Им не было сказано, как удовлетворять собственные потребности или реализовать свой потенциал вне семьи. Считалось что женщины, особенно белые женщины из среднего класса, должны «удовлетворяться» семейной жизнью. Но многие желали чего-то большего.

Основное значение феминистской точки зрения для понимания семьи – то, чего не хватало в функционалистских и марксистских концепциях, – состоит в изучении «внутренней жизни» семьи и природы отношений между ее членами. Впервые эти отношения были определены как «политические»; этот термин применялся ранее только к таким общественным институтам, как политические партии и правительства. Социолог К. Миллетт в книге «Сексуальная политика» (1970) в эпоху молодежных бунтов и возрождения радикального женского движения определила отношения между мужчинами и женщинами в семье как «основанные на власти отношения» господства и подчиненности.