– Я знал, что вы придёте , – голос был спокойным, без угрозы. Незнакомец повернулся. Под капюшоном виднелось лицо с шрамами, будто его резали стеклом. – Диск бесполезен. Ключи «Феникса» меняются каждые 12 часов.

– Кто вы? – Илья сжал рукоять ножа.

– Страж. Тот, кто не даёт «Слезам» захватить базу. – Он бросил в костёр обломок парты. Пламя взвилось, осветив на стене символ: три спирали, переплетённые в кольцо. Такой же был на капле из ручья.

– Что они такое?

– Семена, – Страж поднял с пола «Слезу». Она замерцала у него в руке. – Их принёс ветер с востока. Там, где раньше был город Дубна теперь растёт Лес. Он дышит, Илья. И хочет, чтобы мы стали его частью.

Дарья шагнула вперёд, арбалет наготове:

– Почему вы ждали нас?

– Потому что вы – последние, кто помнит код доступа к «Фениксу». – Страж встал. В его глазах не было безумия, только усталость. – Глеб Соловьёв создал проект не для спасения данных. Он хотел оживить ИИ, который контролировал биржи. Но «Слёзы» они нашли его первыми. Теперь «Феникс» – их инструмент.

Илья почувствовал холод в груди. Он вспомнил последние слова Глеба: «Ты сгниешь, как твой отец». Отец умер от лучевой болезни, работая на руинах АЭС.

– Что он делает?

– Растит новую жизнь, – Страж указал на восток. – Через неделю Лес дойдёт до Москвы. Его корни пьют радиацию, а «Слёзы» – это споры. Они ищут тех, кто может стать удобрением.

Внезапно снаружи раздался крик Максима. Они бросились к выходу. На ступенях Максим бился в судорогах, сжимая в руке разбитую колбу. Рядом валялся рюкзак, из которого выкатились консервы и две «Слезы» , светившиеся ядовито-зелёным.

– Он хотел сохранить – застонал Максим.

– Идиот! – Дарья рухнула рядом, пытаясь разжать его пальцы. – Они же живые!

– Слишком поздно, – прошептал Страж. – Споры уже в крови.

Над библиотекой с грохотом пролетела стая ворон. Их крики сливались в одно слово, от которого стыла кровь:

«Феникс Феникс Феникс».

Илья тащил Максима в подвал библиотеки, где сохранилась комната с железными стеллажами. Дарья металась между аптечкой и генератором, на котором кипятила воду. Страж молча наблюдал, его плащ сливался с тенями.

– Он умрёт к утру , – сказал Страж, когда Дарья наложила повязку на руку Максима. Кожа под ней уже покрывалась сетью тонких зелёных прожилок. – Споры превращают плоть в часть Леса.

– Почему вы не предупредили? – Илья в ярости схватил Стража за воротник.

– Вы бы не поверили. – Тот не сопротивлялся. – Люди верят только в то, что видят.

Ночью Максим бредил. Он кричал о «голосах из стен» и «корнях, что шевелятся под кожей». Илья дежурил у его постели, стирая зелёную слизь с его лба. Вдруг Максим сел, его глаза стали абсолютно чёрными:

– Он ждёт тебя у реки Тот, кто начал всё.

– Кто? – Илья встряхнул его, но Максим рухнул на подушку, снова впав в забытьё.

Утром Дарья обнаружила на полу карту , нарисованную кровью. На ней был изображён изгиб Москвы-реки и здание с куполом – бывший планетарий. Рядом стояла надпись: «Глеб здесь».

– Бред, – Дарья скомкала карту. – Глеб мёртв.

– Его тело не нашли, – напомнил Илья. В день «самоубийства» Глеба исчезли все кадры с камер.

Страж, разбирающий консервы у окна, вдруг замер:

– Лес пришёл.

За стеклом, в серой мгле, шевелились тенета . Не ветви, а нечто среднее между паутиной и корнями. Они обвивали здания, как чёрные змеи, а на их стыках пульсировали «Слёзы». Воздух наполнился гулом, похожим на гигантское дыхание.

– Он идёт , – сказал Страж. – «Феникс» ведёт его.

Илья взглянул на диск в кармане. Этикетка «Проект Феникс» теперь светилась тускло-зелёным.

– В планетарий, – решил он. – Если Глеб там он знает, как остановить это.