Но я скучала по ней, правда, скучала. Может, мы и не обладали той нерушимой, первобытной душевной близостью матери и дочери, но были привязаны друг к другу. Теперь же мы общались не чаще, чем раз в неделю, встречаясь в уютном кафе рядом с площадью в одно и то же время, в один и тот же день недели. Беседы были, мягко говоря, неловки. Я ощущала, что теряю нашу прежнюю жизнь. Однако сердцем я чувствовала, что поступаю правильно. Человеку свойственно выбирать свой собственный путь и покидать родное гнездо, которого у меня, кстати, если так посмотреть, и не было.

Признаться честно, иногда я завидовала маме. Я никогда не отличалась какими-либо навыками. Вернее, была обычной. Посредственной. Простая девочка невысокого роста с черными глазами и веснушками на щеках. Оценки на уровне ударника, внешность незапоминающаяся, сама по себе тихая и спокойная. Ни капли схожести с гениальной матерью, которая всегда выделялась своим взбалмошным характером, заразительным смехом и способностью расположить к себе всех окружающих.

Может, поэтому, поступив туда, куда мечтала, я дала себе слово измениться. Стала чуть более открытой. Меня любили преподаватели, ведь я отчаянно старалась выбиться в пятерку лучших студентов, что получилось с трудом. Конечно, совмещать усердную подготовку к учебе и работу нелегкое дело, однако я справлялась. Мне вполне хватало денег, которые я получала за ежедневные подработки воспитателем в младших классах музыкальной школе вечером, где я в основном следила за малышами и уборкой, а также той суммы, которую мне выделяла мама. Казалось, что жизнь стала намного ярче.

Указав ответ на последний вопрос теста, я отложила ручку и немного потянулась, сдержав зевок. Глаза слезились от недосыпа. Вчера пришлось задержаться после работы, чтобы собрать обратно рухнувший со стены стенд, сбитый по случайности одним из учеников во время перерыва между сольфеджио, а после допоздна я пыталась вызубрить материал для сегодняшней проверочной. В последнее время я спала совсем мало, оттого мне иногда мерещились странные вещи, например, неясные тени, которые мое уставшее подсознание генерировало после тяжелого дня.

Вот и в тот миг, сдав работу и вылетев из класса, радуясь последней паре на этой неделе, я немного притормозила в коридоре, заметив, темное пятно за окном. Окинула взглядом двор, видимый сквозь стекло с первого этажа – мощеная каменная плитка голубоватого цвета, пышно брызгающий водой белый фонтан, чьи капли переливались радугой под ярким солнцем, и вялые студенты, переговаривавшиеся на лавочках. Ничего необычного. Нахмурившись, я пообещала себе обязательно приобрести настойку перистой травы, успокаивающей нервы, и, может, поспать лишних пару часов. В последнее верилось мало.

Широко зевнув, я уверенными шагами направилась в сторону дома, про себя радуясь, что сегодня пятница перед национальным праздником Величия Теневии, а значит, младшая школа не учится и у меня есть свободное время перед встречей с мамой. Сначала я предложила ей изменить наш обычный график и сходить вместе на фестиваль, отведать яблок в карамели, насладиться концертом бродячих музыкантов, посмеяться над гаданием теневийцев или послушать старые рассказы об исчезнувших ныне народах, но она отказалась, сославшись на испытания новых образцов. Хотя я и не стала настаивать, я была уверена, что она солгала. Наверное, ей просто было неудобно проводить со мной время как раньше. Я физически осязала ту неловкость, что воцарялась между нами, несмотря на мои попытки изменить что-то.

Поэтому я договорилась провести со своей ближайшей подругой, Авророй, с которой я познакомилась в многопрофильном колледже имени Святого Аурелия, как только мы переехали в столицу. Черноволосая и зеленоглазая, она часто являлась той, кто придумывал наши небольшие приключения, что не сочеталось с ее образом примерной дочери одного из членов парламента и образцовой ученицей Высшей школы технических наук, куда она поступила благодаря настоящему дару в математике.