Она знала, что в Страсбурге ей предстоит сделать первый шаг в исполнении задуманного, но чем больше приближался этот момент, тем сильнее её охватывали сомнения.

Ранним утром, когда улицы Нанси ещё окутывал туман, путешественники покинули город. Лошади бодро шагали по вымощенной камнем дороге, воздух был свеж и прохладен.

Путь до Страсбурга предстоял нелёгкий. Им предстояло пересечь густые леса Вогезов, преодолеть крутые подъёмы и не менее сложные спуски. Лотарингия оставалась позади, а впереди лежал один из крупнейших городов Священной Римской империи.

Этьен, едущий рядом с Изабель, задумчиво смотрел на дорогу.

– В Страсбурге тебе нужно быть осторожной, – произнёс он после долгого молчания. – Это не Париж, здесь другие законы, другие обычаи.

Изабель кивнула, крепче сжимая поводья. Она чувствовала, что приближается к тому, ради чего покинула родной дом.

Лес Вогезов встретил путников молчаливой, величественной тишиной. Высокие дубы и буки, сплетаясь кронами, заслоняли небо, оставляя лишь узкие полоски света, пробивающиеся сквозь листву. Здесь воздух был другим – сырым, прохладным, напоённым запахами мха, смолы и влажной земли.

Дорога постепенно поднималась вверх, извиваясь между стволами вековых деревьев. Широкий тракт, казавшийся надёжным у подножия холмов, теперь сузился до тропы, покрытой опавшими листьями. Под копытами лошадей потрескивали ветки, а редкие лучи солнца, пробиваясь сквозь зелёный полог, создавали причудливые узоры на земле.

Чем глубже они уходили в лес, тем гуще становились заросли. В некоторых местах деревья росли так плотно, что дорога почти терялась среди подлеска. Изабель с любопытством разглядывала окружающий пейзаж: мохнатые стволы, покрытые зелёной порослью, огромные валуны, будто рассыпанные великанами, заросшие папоротником и лишайниками.

Иногда тишину нарушал дятел, стучавший по коре, или пронзительный крик какой-то невидимой птицы. Лес жил своей жизнью, словно не замечая чужаков, пробирающихся по его тропам.

– Здесь легко заблудиться, – заметил Этьен, осматриваясь. – Даже опытные путники порой сбиваются с дороги.

Он был прав: стоило свернуть на шаг в сторону, и деревья сомкнулись бы, скрывая всё за стеной зелени.

Они миновали старый полуразрушенный мост, перекинувшийся через горный ручей, и углубились в самую чащу. Здесь воздух был ещё прохладнее, а в тени деревьев лежал туман. Корни деревьев, вылезая наружу, словно скрученные змеи, мешали движению, и лошади нервно ступали по влажной земле.

– Когда-то здесь шли римские дороги, – вдруг сказал один из солдат, ехавший позади. – Теперь от них почти ничего не осталось.

– Неудивительно, – пробормотала Изабель, всматриваясь в тёмные силуэты деревьев.

Путники ехали молча, прислушиваясь к лесу. Где-то вдали завыл волк, и лошади тревожно затанцевали на месте. Лес напоминал старого хищника – безмолвного, наблюдающего, но пока не готового напасть.

Изабель невольно подумала, что этот путь через Вогезы – испытание, которое она должна пройти, прежде чем добраться до Страсбурга.

Чем дальше они продвигались вглубь Вогезов, тем более диким и первозданным становился лес. Ветки старых деревьев, переплетаясь высоко над головой, создавали подобие свода, сквозь который лишь изредка пробивались лучи солнца. Воздух здесь был тяжелее, напоенный запахами разложившейся листвы, сырой земли и хвои.

Изабель чувствовала, как меняется настроение её спутников. Солдаты, до этого спокойно беседовавшие между собой, теперь молчали, напряжённо всматриваясь в чащу. Даже Этьен, всегда уверенный и невозмутимый, держал руку ближе к эфесу меча.