Оделиан шагнула вперед. Ее голос, в отличие от громогласного рева Атропиуса, звучал мелодично и успокаивающе, как журчание горного ручья.

– Твой путь будет тернист, – сказала она. – Искупление дается нелегко. Но помни, что даже в самой темной ночи можно найти искру надежды. Ищи ее, храни ее, и не дай ей угаснуть. – Она протянула руку, и в ее ладони появилась маленькая, мерцающая сфера. – Это – отголосок твоей прошлой жизни. Сила, знания, опыт. Используй их.

Я взял сферу, и она, будто живая, влилась в меня, вызывая кратковременную боль и вспышки воспоминаний. Кадры моей прошлой жизни пронеслись перед глазами, как обрывки сломанной ленты. Все ошибки, предательства, упущенные возможности… И среди этого хаоса – проблески света, моменты искренней радости и любви. Эти воспоминания, как якоря, зацепились за мою душу, напоминая, ради чего я здесь.

– Проведи обряд, – произнес Атропиус.

Оделиан шагнула вперед и указала мне следовать за собой, и я послушно двинулся за ней через темные уголки этого великолепного замка. Вскоре мы оказались в просторном зале, в центре которого находилась огромная ванна, наполненная чем-то темно-красным.

– Входи, – произнесла она. – Я проведу ритуал, но ты не смеешь отказываться от участи, которую предложат тебе боги.

– Участь? – переспросил я, недоумевая.

– Ты должен постичь истинный вкус жизни, создавая рукописи на этих листках бумаги.

– О, как замечательно, – сказал я, не раздумывая, и погрузился в кровавую ванну. На удивление, жидкость не источала неприятного запаха; напротив, я ощущал в ней необыкновенную силу и свойства. Это было нечто приятное и успокаивающее, а ее аромат обволакивал меня, как благовоние.

– Эти рукописи окажут влияние на твое окружение, – произнесла Оделиан. – Каждый раз тебе предстоит опалять эти страницы кровью, чтобы продлить свое пребывание в обычном мире.

– И как же мне это сделать?

– Просто пиши о гибели. А теперь тише, я приступаю к обряду.

Оделиан начала произносить нараспев слова. Ее голос звучал низко и властно, словно ветер, гуляющий в пещере. Она двигалась вокруг ванны, размахивая руками и посыпая пространство вокруг странными травами, порошками и листами бумаги. Жидкость в ванне начала пульсировать, словно сердце, и вокруг меня стали появляться призрачные образы – тени, шептавшие непонятные вещи. Я чувствовал, как сила входит в меня, проникая в каждую клетку моего тела, делая меня сильнее, острее, голоднее.

Оделиан закончила обряд, и ее голос прозвучал уже ближе, как будто она находилась прямо у моего уха.

– Помни, каждое слово имеет цену. Каждая смерть приближает тебя к цели, но и отрывает от мира, который ты знал. Не забудь, ради чего ты вернулся в жизнь. Не поддавайся отчаянию.

– Как мне понять, что нужно писать?

– Оранжевый символ на листке подскажет, когда нужно обратить рукопись в кровь, – она протянула мне перо, испачканную чем-то, напоминавшим засохшую кровь. – Пиши. Пиши о гибели. Пиши о конце, который ждет каждого. Пиши, чтобы жить.

– Но что если люди обозлятся на меня и придет время моей кончины?

– Хм, – задумчиво пробормотала она. Затем исчезла на мгновение, но вскоре вернулась, держа в руках меч. – Возьми этот меч, он создан небесными богами. Его сила заключается в том, чтобы красть личность, кого ты повергнешь. Если опасность станет невыносимой, если ты окажешься в безвыходной ситуации, используй его, и ты обретешь новую личность, но помни, это возможно лишь при полной луне.

Она опустилась над ванной, в которой я погружался в кровавую жиже, и передала мне меч. Затем, взялась за стопку черной бумаги и тоже вручила ее мне.